.расслабься, жизнь - это хаос (с)
Название: Спокойной ночи
Автор: Вайр
Бета: Darkholme
Гамма: Colibri
Пейринг: Саске/Итачи, Шикамару/Саске
Рейтинг: R
Жанр: angst, AU, dark, horror, фантастика, mystic, action, deathfic, ООС – в меру
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Только в своих беспокойных снах ты обретешь себя.
Дисклеймер: поиздеваюсь и брошу
Размещение: запрещено.
Предупреждения: много отсылок к играм и некоторым фильмам, попадается геймерский жаргон, кровища, монстры, боевки, шиза и виктимный Итачи. А, и автор нихрена не шарит в звукозаписи, поэтому прошу простить косяки. Размышлизмы, ничего близкого к романсу и флаффу, под конец – записки сумасшедшего. Все. Предупредил.
От автора: весь фик – поединок автора и персонажа. Кто капитулирует первым?
Глава 3 - ТоскаПримечание автора: скобками {} выделяются сознательные мысли Саске, мысли, которые известны в качестве «внутреннего голоса». Скобки [] (кроме указания времени и места действия) указывают на бессознательное, неконтролируемые мысли, возникающие глубоко в подкорке мозга.
P.S. Darkholme. Colibri. Спасибо, что работаете со мной и этим многострадальным текстом (нет, ничего не закончено, все только начинается!)
P.P.S. Sapat. Я учел твой пинок.
P.P.P.S. Pacific. Ваш отзыв заставил меня закончить главу за одну ночь. Спасибо за такой трепетный отклик. Меня тронуло до глубины души, и я не мог остаться равнодушным.
Глава 3. Тоска.
I am the second
Alone in a faceless crowd
A human caught
In monochrome dreams
I scream to wake up
My voice drowns deep underground
Only the dead can hear me,
See me
Я - второй.
Один в безликой толпе.
Человек, пойманный
В монохромные сны.
Я кричу, чтобы проснуться,
Мой голос тонет глубоко под землей.
Только мертвые могут слышать меня
Видеть меня.
Akira Yamaoka – Rain of a Brass Petals [Three Vocals Edit] (OST Silent Hill 3)
[12 октября, 2.29 РМ, студия, задний двор]
Слабое, неровное, будто умирающее дыхание осеннего воздуха, пряного и свежего после ленивого дождя, легким поцелуем коснулось лица.
- …но никто не вошел. И никто не вышел. Все прекратилось, - скучающе протянул Саске, сдержанно зевнув на конце фразы, прикрыв рот узкой ладонью.
Его уставшие, покрасневшие глаза уставились в одну точку на стене напротив, на которой размашистым, каллиграфично-стилизованным черно-белым шрифтом граффити было выведено «Their City is an Illusion»*
Это последнее слово зловредной вирусной инфекцией засело в голове, отвлекая на себя внимание, будто ослепительно улыбающаяся голливудская звезда на кроваво-красной ковровой дорожке.
{под кроваво-красным небом}
Иллюзия. Иллюзия. Иллюзия. Тук-вспышка-тук-вспышка-тук-вспышка, будто можно услышать, как кровь стучит в висках, как импульсы посылают информацию в мозг, заставляя ее проанализировать срочно и безотлагательно. И - что необъяснимо и странно, - у Саске возникало, буквально на пустом месте, очень неясное, но вместе с этим нервирующее, тревожащее подозрение, что когда-то ему приходилось слышать слово «иллюзия» очень часто, только будто в другом контексте, с другим, более горьким и загадочным, опасным послевкусием. Они были очень важными, эти семь букв, четыре гласных и три согласные, но почему, - Саске не мог объяснить, как ни старался. Пока.
{Может, в другой жизни. Может, в следующей}
Тук-так-тук, - дрожащие, потрескивающие световые сигналы старой пыльной настольной лампы. Почему сигналы? Три, потом еще три, потом еще три. Саске смотрел на лампу всю ночь – он не смог сомкнуть глаз после ночного происшествия, - липкое, отвратительное ощущение, что он в квартире не один, не отпускало его из своих костистых душащих объятий. До тех пор, пока он не вышел из дома хмурым пегим осенним утром, оставив в одиночестве дремлющего пса-без-клички, который явно не обрадуется, узнав, что его хозяин свалил на работу, забыв покормить нового питомца.
Тук-так-тук. Тик-ток-дзинь! – разбиваются часы. Кап-кап-кап – вода из крана.
…или вода в сырых подземельях, в которых слабо пахнет плесенью и чуть сладковато – капающей с кровостока клинка алой вязковатой жидкостью…
И запах яблок. Зеленых яблок. Откуда?..
{Говорят, ты не замечаешь, когда приходит сумасшествие. Тогда почему это болезнь?}
Шикамару сидел рядом, на импровизированной скамейке, которая когда-то была стеллажом, радуясь неожиданному бессрочному перерыву: электричество внезапно отрубило во всем здании, и пока никто не мог понять, что происходит. Нара с наслаждением курил и рассматривал дождевые лужи, на ртутной поверхности которых отражались рваные перистые облака (к плохой погоде) и слепящий платиновый диск солнца.
- У тебя крыша едет, Учиха, - серьезно изрек он, выслушав неторопливый рассказ Саске, опираясь спиной о стену и не заботясь о том, что штукатурка может испачкать новый свитер.
Саске повернул голову в сторону напарника и посмотрел на него таким взглядом, что Нара невольно подумал, что если бы у Учихи не было столько психических заморочек, из него получился бы начальник с железной хваткой. Из той породы, у которых все отделы ходят на работу строевым шагом. И в другие места тоже.
Взгляд Саске хоть и был красновато-уставшим, но не растерял своей проволочной колючести.
- Если бы я действительно сходил с ума, - процедил молодой человек в черном сквозь зубы, тем не менее, чеканя каждое слово ледяным менторским тоном, - То пес бы не реагировал на происходящее. А он лаял, рычал, скулил, - что не является нормальным поведением для собаки, правда?
На лице Шикамару промелькнуло то самое ласкающее глаза выражение недоумения, вызывающее удовлетворение со счетом 1-0 в пользу Саске. Нара затушил сигарету о стену, оставив черный след и заставив пепельно-красные искры рассыпаться и затухнуть в грязной луже дождевой воды.
- Так-так-так, не кипятись, - быстро остудил напрягшегося собеседника Нара, сцепляя пальцы перед собой в привычном «думающем» жесте, - Отмотай пленку назад, Учиха. Какая еще собака? Ты же ненавидишь братьев наших меньших.
Саске дернул плечом и вернулся к созерцанию граффити мутным отрешенным взглядом не спавшего человека. Он немного отклонил голову назад, опираясь лохматой макушкой о стену, и в этой позе сквозила надменность, однако Нара слишком давно знал Саске, чтобы приписывать ему это качество. Несмотря на это, оставалось впечатление, что у Саске все эти позы, манерность и высокомерие были врожденными.
Аристократ хренов.
Иногда все это неимоверно раздражало, бесило даже такого флегматика, как Нара, доводило до белого каления, особенно, когда вызывало приступы бешеного, неконтролируемого свуна** и восхищения у молодых музыканток. Саске на повышенное внимание к себе было плевать – он отгородился от всех надежной бетонной звуконепроницаемой стеной, подпуская к себе только Шикамару и интересуясь другими людьми не больше, чем чемпионатом мира по футболу. Шикамару это радовало, если честно. В какой-то степени он считал Саске «своим», в особенном смысле этого слова, и у него было на это полное право.
Двое суток, просиженные с ним в больнице в постоянной выматывающей нервотрепке, говорили об этом очень явно.
Нара, наверное, был единственным человеком, который знал о Саске больше, чем многие другие, но все равно ничтожно мало. Музыкантки не замечали шрамов на запястьях, скрытых длинными рукавами черных джемперов и потухшего, апатичного взгляда – женщин слишком ослепляла классическая, немного трагичная красота Саске. Такие, как Учиха, в моде. Мейнстрим.***
- Ну… - будто задумался Саске, определенный в модное и мейнстримовое, - собака и собака. Я следую твоим советам. Хочу быть обычным человеком. Хочу наладить свою жизнь.
Шикамару насмешливо фыркнул, скривив губы. Никогда нельзя было понять, шутит Саске или нет, издевается или говорит серьезно. Похоже, в семье Учиха с чувством юмора дело обстояло очень скверно. Наверняка первыми стояли в очереди за талантом, внешностью и гордостью.
- Учиха, какая, к бабушке, собака? У тебя же личный барабашка есть, а ты собаку заводишь, не разобравшись с другой проблемой. Кто на очереди? Хомячок, кот, волнистый попугайчик, девушка? Ты противоречишь своим принципам.
Саске повернул голову и скрестил руки на груди, не оценив шутки. Черные пряди волос оттеняли его болезненно-серое от недосыпа лицо, делая его похожим на маску.
Обиделся, точно. Как ребенок малый, только губы не надул. Ну как можно так себя вести?
- Приходи сегодня ко мне, - вдруг произнес Саске тихо. Его взгляд так и остался мертвым и безразличным. Шикамару почувствовал, как у него пересохло в горле. - И ты мне поверишь. Я не схожу с ума.
Вот насчет этого Нара очень сильно сомневался. А он редко ошибался в подобных вещах.
***
[3.37 РМ, студия, контрольная комната]
С электричеством наконец разобрались – оказывается, вылетели к черту все предохранители и кое-где погорела новая проводка, но сейчас с грехом пополам можно было снова работать. Шикамару с удовольствием пил остывший кофе, наблюдая за ссутулившейся спиной Саске. Напарник, казалось, с головой решил уйти в рутинную работу с таким же рвением, с каким убегал в видеоигры. Записью он не занимался по понятным причинам, поэтому документация, журналы и упаковка инструментов были его основной задачей.
В последние несколько дней Саске был непривычно рассеян, настолько, что это заметил не только привыкший обращать внимание на мелочи Шикамару. Звукорежиссер будто витал в облаках, но это была не мечтательная задумчивость, это было что-то другое.
Сейчас Учиха немигающим взглядом уставился в аккуратно заполненные им строчки журнала. Он не читал. Его пальцы, в которых была зажата ручка, отбивали ритм, до странного знакомый, но не похожий ни на одну песню или мелодию.
Вообще, Шикамару давно досконально изучил эту привычку шефа отстукивать мелодии, если он о чем-то думает. Но репертуар у Саске был небольшой: если он нервничал, то отстукивал Dream On, если в приподнятом настроении (что бывало крайней редко) – стучал и напевал под нос Enjoy the Silence. Если же Саске думал о чем-то плохом, то легко можно было узнать Try Walking in My Shoes.
Он был фанатом Depeche Mode, что от него ждать. Нара даже как-то подарил ему на день рождения билет на их концерт, доставшийся ему с большим трудом. Просто, чтобы у Саске поднялось настроение.
Но сейчас отстукивание не было похоже на ритм.
Шикамару пригляделся повнимательнее, чуть сощурив глаза. И вспомнил этот набор звуков буквально через секунду.
- Ну и чем тебе помочь? - непринужденно, даже с легкой саркастичной улыбкой спросил он, вмиг выводя Учиху из неживого оцепенения.
Тот посмотрел на него непонимающим, но чертовски ожившим взглядом, среагировав чуть заторможенно.
- Ты о чем?
- Сигнал SOS, который ты отстукиваешь, - пояснил Нара, сунув руки в карманы брюк, и возвышаясь над сидящим Саске, - Так чем тебе помочь? Или это подсознательное-бессознательное, как ты любишь говорить?
Саске несколько секунд сверлил Шикамару странным взглядом, но отвел глаза. Они у него темно-серые, настолько темные, что кажутся черными.
- Кое-что прояснилось, - пробормотал он, нахмурившись.
{Лампа подавала сигналы SOS? Нет, это КТО-ТО подавал сигнал бедствия через лампу}
[НАЙДИ ИХ!]
Безумная догадка прошила сознание ослепительной вспышкой молнии, но она была настолько ошеломляющей, беспочвенной и ненормальной, что Саске тут же попытался загнать эту мысль в самый темный уголок своего сонного разума.
{Нет, это не может быть он. Такого не существует. Только в фильмах и старых книгах}
Но не получалось. Принцип домино: цепная реакция рождала одну мысль за другой, складываясь в логические цепочки и причинно-следственные связи.
Только один призрак - а Саске был уверен, что в его квартире именно призрак, или полтергейст, или еще какой-то сгусток остаточной энергии когда-то живого человека, - мог беспокоить именно такими сигналами и странными приказаниями.
Но Учиха, и так потерявший практически все в роковое одночасье, не хотел обманывать себя пустыми несуществующими туманными надеждами и иллюзиями.
- Да, Нара, это бессознательное, - рассеянно ответил он Шикамару, и, не дождавшись реакции напарника, встал и вышел в звуконепроницаемую комнату.
Нара недоуменно почесал затылок, растрепав хвост, в который были собраны его волосы.
- Да что вообще происходит?! – спросил он, по-видимому, у звукорежиссерского пульта.
Пульт был неразговорчив.
***
[4.06 PM, студия, звуконепроницаемая комната]
Саске крутил в руках папку, заполненную шуршащими нотными листами, не решаясь ее открыть. Папка была простая, черная, с мягким матовым блеском, без каких-либо опознавательных знаков, даже на нотных листах внутри не было названия, лишь ноты, ключи и паузы, диезы и бемоли, - в общем, непонятный язык, которому учат в музыкальных школах и консерваториях в неприятной гробовой тишине.
Саске ненавидел тишину.
Нужно было подумать. Даже не подумать, просто побыть одному со своими мыслями. В последнее время творилось что-то странное, не только в его никчемной, и, - что греха таить, - пустой жизни, но и в его мыслях и даже в его снах.
Все они говорили об одном. Все они говорили о том, чего нет. Все они говорили о том, чего в принципе не может быть.
{Потому что вы мертвы, Наруто и Сакура}
[Найди их!]
{Потому что ты мертв, Итачи}
Саске боялся возвращаться к этим мыслям, - мыслям о погибших и умерших. Мыслям о тех, кто бросил его одного тогда, когда он в них так нуждался. Он только-только выбрался из этого кошмара не без помощи Нара, но, похоже, призраки мыслей и воспоминаний будут преследовать его до самой смерти.
В этой папке – нотные листы с неоконченной симфонией, написанной легкой рукой Итачи. В этой папке – все, что от него осталось, не считая пропавшей фотографии, таблички на кладбище и счета в банке.
Младший брат Учихи Итачи не мог закончить симфонию, которую ему оставили. Оставили в наследство? В назидание? На память?
{Почему, Итачи?}
Не хватало всего одной строки, всего одной, финальной, главной.
[Ты ее допишешь]
И все эти трехцветные сны. Странные одежды, вОроны с красными глазами, меч за спиной…
[Свобода, извилистая тропинка вперед, плечом к плечу]
Людям снится разное, однако Саске каким-то необъяснимым внутренним чувством ощущал, что в этих снах что-то есть.
{Выход. Не тот, что кроется за лезвием бритвы}
Тот выход, который поставит все на свои места.
В звуконепроницаемую комнату, которая служила местом уединения Учихи, кто-то вошел.
- Слушай, а ты же диктофон ставил на ночь, - вдруг вспомнил Шикамару, перегнувшись через стеклянную дверь.
Он тоже собирает волосы в хвост, как Итачи. Только они у него не такие длинные.
Саске вытащил наушник из уха и потер уставшие глаза. Он казался слегка обескураженным. В который раз за этот день.
- Да, но я еще не слушал пленку, - ответил он, стараясь, чтобы его голос был нейтральным, - Можно включить сегодня.
Шикамару кивнул и вернулся к своему рабочему месту, закрыв дверь. Вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь ручкой в руках Саске, скользящей по бумаге.
- Я не схожу с ума, Нара, - произнес после паузы Учиха, зная, что Шикамару не услышит его за стеклянной стеной, - Верить или не верить – это твое право.
Лампа над его головой незаметно мигнула, будто соглашаясь с утверждением.
***
[9. 22 PM, Квартира Саске]
- Твою мать, еще дня два этой фигней заниматься, - страдальчески пожаловался напарнику Шикамару, когда они вышли из кабины лифта и остановились перед дверью.
Вышли и остановились, - лестничная клетка была укрыта одеялом тишины и мрака, которое прорезал свет из кабины лифта.
- Как так вообще можно жить? – фыркнул Нара, на ощупь пробираясь в ту сторону, где слышалось шуршание пакетов в руке Саске.
- Нара, - голос Учихи, вопреки ожиданиям разгулявшегося воображения, гулким эхом отдавался по серым пыльным бетонным коридорам вместо того, чтобы тонуть в черной вате темноты, - Хватит ныть.
- О, ты живой, неужели, - с ядовитым сарказмом парировал Шикамару, - А я думал, с призраком болтаю.
- Ногами поболтай, - Саске гремел ключами, отпирая замки, которых было необычно много. Наконец, все они поддались, ключи вернулись в ключницу, а дверь открылась без шума и скрипа.
И снова тьма и темнота.
- Бога ради, включи свет, сколько можно играть в хоррор, - проворчал Нара, проходя в квартиру вслед за Саске и закрывая дверь. Это оказалось не так просто – нащупать массивный засов и двинуть его в нужную сторону, однако Шикамару справился.
Саске включил настольную лампу в гостиной и молча прошел на кухню, намереваясь разгрузить еду из пакетов. В глубине квартиры послышался радостный щенячий лай.
Нара повесил куртку на вешалку и огляделся. Давненько он не был здесь, в царстве змеек-проводов, игровых приставок и бесполезного хлама, - безрадостном государстве Саске.
В головном офисе ходили сплетни, что Учиха Саске сказочно богат и живет в пентхаусе на крыше небоскреба, а работа звукорежиссера для него – не более, чем просто хобби. Такие наивные мысли вызывали лишь горькую и грустную усмешку – это логово было так же похоже на шикарный пентхаус, как табуретка на антикварный стул.
Женщины. Все еще придумывают себе принцев, даже ни на секунду не задумываясь о том, что принцу, беспомощному и запутавшемуся, необходима серьезная помощь и поддержка. Стоит только немножко разуть глаза и посмотреть под другим углом - и принц становится обычным человеком. Так скучно, не правда ли?
Но Саске не опровергал такие слухи о себе. А Шикамару было пофиг.
Его беспокоил только Саске.
Здесь мало что поменялось – на полках вдоль стены все тот же условный беспорядок – катушки**** со старой музыкой вперемежку с дисками, истрепанные, зачитанные томики Достоевского (стоп, Саске же с книгами обращается очень аккуратно, разве нет? – промелькнуло в голове Шикамару) рядом с массовой и профессиональной литературой. Достоевский вряд ли принадлежал Саске – без обид, но он не был похож на заядлого фаната, который доведет книги до такого состояния.
Тогда чье?..
У него же никого нет. Или есть? Или появился?
Или был?..
Шикамару продолжал неторопливый вежливый осмотр, пока Саске разгружал пакеты и вполголоса общался с псом, который явно был голоден. На глаза, которые привыкли к приятному полумраку, попалась небольшая стопка архаичных, отдающих хипстерским духом полароидных фотографий, аккуратно лежащая на краю одной из пыльных полок. Нара осторожно взял их в руки, словно боясь обжечься – а на деле лишь испачкать руки пылью, - и глянул на первые несколько.
Всегда испытываешь странные, смешанные чувства, когда смотришь чужие фотографии. Будто подглядываешь чужую неизвестную жизнь, которая тебя не касается.
Молодые мужчина и женщина, - нет, даже не мужчина и женщина, парень и девушка, ровесники Саске. Они широко, заразительно улыбаются фотографу и Шикамару, а парнишка со светлыми волосами в рыже-черной одежде машет рукой – дескать, иди сюда. Девушка с крашеными розовыми волосами чуть щурит глаза, на ее щеках играет яркий румянец.
На следующих кадрах тоже они, иногда в кадрах мелькает Саске – и Шикамару почти не узнает его, такого яркого, сумасшедше, болезненно-красивого, с черными, притягивающими глазами, с ритм-гитарой через плечо и ироничной усмешкой. В дружеских объятиях подруги или с другом, строящим смешные рожицы и показывающий язык. Саске, ты ли это?
Они мертвы – вдруг понял Шикамару. Это те самые, те самые, кто утянул за собой и Саске, который сейчас не жил – существовал немного более активной жизнью, чем кактус на подоконнике.
На последней фотографии множество трещин, словно ее слишком часто брали в руки. Вся троица друзей, - а Шикамару не сомневался, что парень и девушка – это погибшие друзья Саске, - сидит втроем на одном диване, здесь, в этой квартире-склепе. В руках Саске и его друга джойстики, а девушка сидит с обиженным лицом, держа в руках огромное ведро попкорна, и смотрит в камеру. Снимал кто-то четвертый, потому что Саске смотрит куда-то за объектив камеры, на кого-то…так странно…
- Это Наруто и Сакура, - раздается у Шикамару за спиной.
Нара чуть позорно не подпрыгнул от неожиданности – ведь он совсем не услышал, как Саске подошел, бесшумный, словно тень.
В этом Учихе не было ничего от того легко, но очень осторожно улыбающегося человека с фотографий. Он тоже умер в каком-то смысле…и от таких раздумий неприятно холодело внутри. Шикамару никого, слава богу, из близких не терял, но, смотря сейчас на Саске, затухнувшего, будто огарок свечки, понял, что ему его жаль, но не той жалостью, что вызывает презрение, а той, при которой хочется искренне помочь жить дальше.
Он давно привык к этому болезненно-щемящему чувству, перехватывающему дыхание.
- Предупреждай о своем появлении, - буркнул Шикамару, аккуратно кладя фотографии на место.
Красиво очерченные губы Саске тронула легкая усмешка, которая делала его узкое худое лицо зловещим. В глазах же - мутного оттенка, уставших и покрытых красной паутинкой сосудов - не промелькнуло ни одной тени эмоции.
- Не ройся в моих вещах. Я этого не люблю, - менторским тоном произнес он, сделав неопределенный жест рукой, - Пойдем.
- Куда?
Саске посмотрел на Шикамару, как на идиота. Один из его фирменных взглядов, Нара подметил его еще давно, на работе.
- Неужели ты думаешь, что я буду готовить тебе еду?
- Я наивно предполагал, что ты гостеприимный хозяин, - едко парировал Нара, про себя ругаясь и плетясь за шефом на кухню.
Саске опять не оценил тонкий подкол-шпильку, оставаясь настолько чудовищно серьезным, что становилось неловко и некомфортно находиться с ним в одном помещении. Это раздражало.
- Ты слишком хорошего обо мне мнения.
- Если не я, так кто? - Шикамару пожал плечами, - Как это все проблематично, ты не представляешь.
Саске ничего не ответил, лишь сел на стул, принявшись раскачиваться на ножках, как ребенок. Он выжидающе сверлил взглядом спину Шикамару, находясь в тени, который, что-то бурча себе под нос, соображал, что такого простого и незатратного можно сделать из купленных продуктов.
В полной тишине и покое квартиры было слышно, как капает вода в ванной.
Кап. Кап. Кап. Нервирует.
- Учиха, хватит, у меня спина дымится.
- Хочу и смотрю.
- Ты обиделся?
Пауза.
- На что?
- На то, что я смотрел их фотографии.
И снова пауза-кирпичик. Саске тщательно раздумывал над ответом, а Нара, не мудрствуя лукаво, решил пожарить картофель и готовые отбивные. Чертовы полуфабрикаты.
- Да нет, - наконец дал Учиха неопределенный ответ, - Сам не знаю, почему их храню.
Шикамару усмехнулся. Саске не знает, что такое сентиментальность? Да ладно вам.
- Я бы больше задавался вопросом, зачем тебе банка с цветными щепками. Нормальные люди складывают в банки мелочь, или наркоту – на крайний случай.
И в этот момент – Шикамару мог поклясться чем угодно, хотя он этого не видел, лишь слышал по интонации голоса, - Саске слабо улыбнулся, легко и по-настоящему:
- Это остатки тех сноубордов, которые раздолбал Наруто. Он всегда был неуклюжим идиотом. Там даже есть остатки парочки моих…но это не важно.
Шикамару пожал плечами, наливая в сковороду масло.
- И правда. Не важно.
- Пойду послушаю пленку, - Саске намеревался уйти от неприятной ему темы, как в прямом, так и в переносном смысле.
Нара зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот рукой. Зевок получился сладким, расслабляющим и в меру вежливым:
- Аааааааха. Валяй.
Как ты меня достал своими загонами, ты бы знал, Учиха.
***
[10:55 РМ, Квартира Саске, жилая комната]
- Это не помехи, это шаги. Ты мог лунатить, что не удивительно при твоем образе жизни.
- Олень,**** - раздраженно и явно не задетый за живое, одернул его Саске, - я даже сплю в одном положении, не поворачиваясь. Думаешь, я не проверил? Вот.
Саске подвинул какие-то ползунки в окне программы, отрегулировав уровни шумов, и в следующую секунду Шикамару услышал ровное глубокое, немного тяжелее, чем у нормального человека, дыхание. Будто на груди лежит груз, мешающий дышать легко.
Пес, которому Саске так и не дал клички, положил морду на колено хозяина, виляя хвостом. Похож на золотистого ретривера, - отметил Нара, - и где Учиха откопал такого красавца?
- Я сплю в тот момент, когда в квартире кто-то есть. И это не пес, - Саске положил руку на голову собаки и почесал за ухом, - это человеческие шаги. Пятнадцатый этаж, заперты окна…
- Которые неплохо бы открыть и помыть.
- …двери закрыты на все замки. А потом, - Саске промотал запись вперед, щуря глаза от света экрана, - разбиваются часы. Поэтому я встал раньше и…
Вдруг он осекся на полуслове, его взгляд вновь приобрел ту отрешенность, что сегодня в студии, будто он в одну секунду погрузился в свои мысли, как нырнув в толщу темной воды.
- Что такое, Саске? – чуть напряженно спросил Нара, тронув его за плечо.
Саске его не слушал и не отстранился. Он нахмурился и прикусил нижнюю губу, будто маленький ребенок, решающий сложную задачу.
Учиха пробормотал что-то вроде: «Он оставил мне послание», так неразборчиво, что это можно было разобрать лишь по губам. Но Нара читать по губам не умел.
[Найди их!]
{Это сигнал СОС, и ребенок бы догадался. Так чем тебе помочь? Что-то в этом роде и сказал Нара?..}
[Нам нужна твоя помощь, Саске. Твой…]
[Шаринган]
[Найди их!]
Саске мотнул головой, отгоняя непрошеные вспышки мыслей, похожие на подкрадывающееся безумие. Он должен держаться. Но если все это правда…
- Не обращай внимания. У нас полно времени, и я хочу сыграть пару левелов. Ты со мной?
Шикамару подозрительно нахмурился, заметив резкую перемену настроения. Нехороший знак.
- Полно времени до чего? Учиха, не юли.
Саске одарил напарника своим вторым фирменным взглядом с ухмылкой, – и если первый, без ухмылки, был предназначен для круглых идиотов, то второй – для непроходимых тупиц.
- До того, как все начнется, конечно, - просто ответил он, захлопнув крышку ноутбука, - Так ты со мной?
{Я поверю. Только не подведи меня, брат. Хотя бы один раз}
Шикамару обреченно кивнул. Саске отказывать было бесполезно – он все равно будет играть, если хочет.
***
[01.23 PM, квартира Саске, жилая комната]
Сегодня Учиху потянуло на шутеры, и вместо классических, почти олдскульных хорроров Silent Hill и Resident Evil, фантастичных RPG типа Final Fantasy и Kingdom Hearts он решительно выбрал пижонский, развязно-пафосный Devil May Cry.
Только вот за Данте он играть не любил. Именно поэтому он играл в четвертую часть*****.
- Неро – читер, - комментировал Саске, меланхолично заваливая блондинистым парнем в темно-синем плаще босса, который не умещался в экран, - меч-бензопила – это оригинально.
- Какая разница, все равно тот же Данте, только помоложе.
- Ничего ты не понимаешь, Нара, - фыркал Саске. Пес лежал у него в ногах, наблюдая за экраном. Или охраняя? – все дело в демонической руке. У Данте – только Эбони и Айвори******. Кстати, есть предположение, что Неро – сын Вергилия********.
- Это фансервис.
- Да плевать. Игра классная. Тебе не понять.
Шикамару зевнул.
- Я давно распрощался с детством.
- Я тоже.
{И тебе лучше не знать подробностей}
И будто в подтверждение последних слов (или мыслей?) Саске на кухне и в ванной с шипящим звуком хлынула вода, нарушив спокойное течение тишины. Учиха от неожиданности выронил джойстик из рук, с оглушительно громким звуком упавший на линолеум, а Шикамару вскочил на ноги, едва не наступив на хвост пса.
По экрану телевизора пошли вертикальные черно-белые помехи. Музыкальный проигрыватель зашипел, словно врубилась неработающая частота радио.
…In this right place…everything…
- Твою налево, - выругался Шикамару, озираясь по сторонам почти в кромешной тьме. Помех по экрану становилось все больше, какофония музыки все громче. Голос Тома Йорка резал по ушам, нагнетая обстановку. Нара почувствовал, как вдоль его позвоночника пробежали мурашки.
Пес ощерился и залаял во всю силу своих молодых связок. Саске же сидел в оцепенелом состоянии, словно ничего и не происходило. В мерцающем свете телевизора его лицо было бледным, как у покойника.
Он видел то, чего не видел Шикамару.
Он видел своего брата-покойника, так похожего на него. Итачи смотрел на Саске привычным холодным бесстрастным взглядом. Контуры его тела были будто размыты призрачным маревом, а руки были связаны спереди, и Саске видел, как по истерзанным худым запястьям сочилась кровь, похожая на чернила. Брат сидел перед ним на корточках, находясь на уровне глаз Саске. Такой настоящий, будто ожившее воспоминание из глубокого детства. Вот-вот протянет руку и потреплет по волосам. Или щелкнет по лбу.
Учиха почувствовал, что дышать будто стало нечем.
- Выключи воду, - севшим голосом, словно что-то мешало ему нормально дышать, приказал Саске, не отрывая глаз зачарованного взгляда от брата.
- Это оно? – у Шикамару напротив, голос пестрел всеми оттенками эмоциональности, хотя он не видел Итачи, - Чувак, да здесь охотников за привидениями надо вызывать!
- Выключи. Чертову. Воду.
{Пожалуйста, поговори со мной, Итачи. Скажи хоть слово}
{Только докоснуться, только протянуть руку…я ведь не попрощался с тобой}
Призрак молчал.
Шикамару опрометью кинулся на кухню, пытаясь на ходу врубить свет во всех комнатах, но выключатели лишь холосто, гулко гремели и спасительного света не давали. Он завинтил краны, из которых лилась ледяная вода (холод ее чувствовался даже на расстоянии) и вернулся в комнату. Пес сидел около Саске, его лай отражался от стен, и создавалось впечатление, что лает не один небольшой щенок, а целая свора.
Телевизор мигнул в последний раз и погас.
{Не уходи!}
Они остались во тьме и тишине. Шикамару порылся в карманах джинс и достал бензиновую зажигалку.
- Как ты думаешь, кто это делает?
Саске молчал. Нара видел его силуэт и слегка подрагивающие, будто от холода, плечи. Пес затих так внезапно, словно потерял голос.
- Если я произнесу это вслух, - надтреснутым голосом начал Учиха, - То…
Послышалось вибрирующее колебание воздуха, - Нара даже ощутил легкий ветер на своих щеках, будто кто-то провел мечом прямо у его лица, - и в следующий момент молодых людей оглушило страшным грохотом, от которого инстинктивно хотелось пригнуться. В круге огня, ограниченном зажигалкой, Шикамару увидел, как со всех полок и со стола предметы падают на пол, перемешиваясь и разбиваясь, словно кто-то в яростном порыве сметал их с полок. Он мог поклясться, хотя сам до сих пор не мог окончательно поверить во все происходящее, что слышал чьи-то легкие шаги. Но Нара не шевелился, а Саске сидел на месте.
- …то это значит, что я действительно верю. А я не хочу в это верить. – закончил Учиха, не обратив внимания на грохот.
- Разуй глаза, Учиха! – Шикамару тряхнул свободной рукой Саске за плечо, заставляя того обернуться. – У тебя предметы по квартире летают! Тут кто-то есть!
- А ты не верил, - с легкой, отдающей безуминкой улыбкой ответил Учиха. Бывший пациент. Бывший самоубийца.
Все стихло. Передышка?
- Свихнуться можно. Саске, ты…
Саске накинулся на него едва не с кулаками. Даже во тьме глаза его горели, как у сумасшедшего.
- Кто? – прошипел он, - Псих? Ну же, Нара, скажи это, полегчает.
Шикамару отшатнулся от него, тяжело плюхнувшись на софу.
- Прости. Во все это, правда, сложно поверить.
Никто даже и не подумал о том, чтобы попробовать разобраться с электричеством и попытаться убрать выпавшие предметы на места.
Саске уронил голову на руки. Со стороны могло показаться, что он вот-вот заплачет.
- Это Наруто? – тихо спросил Шикамару. Пламя зажигалки подрагивало, и это значило только одно – через пару минут они окажутся в кромешной тьме, вдвоем (не считая собаки) на неведомую паранормальную хрень, хозяйничавшую здесь.
- Нет, хуже. – ответил Саске, подняв голову. – Брат. По крайней мере, я так думаю.
{Нет, хуже. Я уверен в этом}
Все происходящее казалось Шикамару второсортным мистическим триллером, но он решил принять правила и сыграть.
- Окей, - осторожно согласился он, - Но чего он хочет, если это действительно твой брат? Расскажи о нем.
Саске встал и отвернулся к окну, занавешенному пыльными горизонтальными полосками жалюзи.
- Что рассказывать. Он был моим братом. Он был единственным, кто мог заставить меня жить. Но его больше нет.
{Он бросил меня}
Шикамару нахмурился. Саске чего-то недоговаривал. Самое важное.
Но, конечно же, это не его дело.
Учиха, как же ты достал. Было бы все проще…
- У меня никогда не было брата или сестры, и я не могу понять, как это.
- Естественно, - усмехнулся Саске, не поворачиваясь, - И слава богу.
Если призрак и был рядом с ними в комнате, то он их внимательно слушал, не подавая виду и шума.
- Я уже давно не помню, зачем живу.
- Жить нужно ради себя и ради того, что будет.
- Ничего не будет. Ведь все осталось там, - во тьме.
По губам Саске пробежала легкая улыбка, но Шикамару этого не видел.
{Ты здесь, Итачи?}
Учиха повернулся к напарнику, уперев одну руку в бок.
- Так помоги мне вспомнить, почему я живу, Нара.
{Ты знаешь, о чем я}
- Ты вытащил меня с того света, Шикамару, - Саске медленно двинулся в сторону Нара и опустился около его коленей, оказавшись с ним на одном уровне. Его лицо было близко, а черные глаза дьявольски поблескивали во тьме.
Зажигалка погасла.
- Ты. Не кто-то другой. Может, я живу ради тебя? – спросил Саске в опасной близости от лица Нара.
Черт побери, он назвал меня по имени, - мышление Шикамару отставало от реальности, уж слишком внезапным было поведение Саске. Да, Нара питал к шефу противоречивые чувства, с которыми свыкся, но чтобы все это воплощалось в реальность… невозможно.
И нет так все должно быть. Не так.
- Учиха, - попытался отстраниться он, - не глупи. Потом будешь сожалеть.
{Смотри, нии-сан}
- Да неужели.
И Саске коснулся его губ, будто истосковавшийся любовник.
---------------------------------------------------------------------------
*Their City is an Illusion – отсылка к трейлеру Devil May Cry 5 (Reboot)
**Свун - сильное эмоциональное состояния счастья, волнения или возбуждения в результате переполнения чувствами по отношению к чему-либо или к кому-либо, по ощущениям подобно состоянию, близкому к обморочному при контакте с предметом своего обожания
***Мейнстрим – популярное направление или течение.
****Катушки – носитель звуковой записи в 70х.
*****Олень – дословный перевод с японского фамилии Нара.
******Devil May Cry 4 – отличие в том, что главный герой первой половины игры – Неро, похожий на Данте, как брат или сын.
*******Эбони и Айвори (Abony & Ivory) – черный и белый пистолеты Данте, названные в честь черных и белых клавиш пианино.
********Вергилий (Верджил) – брат-близнец Данте, один из злодеев в третьей части Dante`s Awakening
Автор: Вайр
Бета: Darkholme
Гамма: Colibri
Пейринг: Саске/Итачи, Шикамару/Саске
Рейтинг: R
Жанр: angst, AU, dark, horror, фантастика, mystic, action, deathfic, ООС – в меру
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Только в своих беспокойных снах ты обретешь себя.
Дисклеймер: поиздеваюсь и брошу
Размещение: запрещено.
Предупреждения: много отсылок к играм и некоторым фильмам, попадается геймерский жаргон, кровища, монстры, боевки, шиза и виктимный Итачи. А, и автор нихрена не шарит в звукозаписи, поэтому прошу простить косяки. Размышлизмы, ничего близкого к романсу и флаффу, под конец – записки сумасшедшего. Все. Предупредил.
От автора: весь фик – поединок автора и персонажа. Кто капитулирует первым?
Глава 3 - ТоскаПримечание автора: скобками {} выделяются сознательные мысли Саске, мысли, которые известны в качестве «внутреннего голоса». Скобки [] (кроме указания времени и места действия) указывают на бессознательное, неконтролируемые мысли, возникающие глубоко в подкорке мозга.
P.S. Darkholme. Colibri. Спасибо, что работаете со мной и этим многострадальным текстом (нет, ничего не закончено, все только начинается!)
P.P.S. Sapat. Я учел твой пинок.
P.P.P.S. Pacific. Ваш отзыв заставил меня закончить главу за одну ночь. Спасибо за такой трепетный отклик. Меня тронуло до глубины души, и я не мог остаться равнодушным.
Глава 3. Тоска.
I am the second
Alone in a faceless crowd
A human caught
In monochrome dreams
I scream to wake up
My voice drowns deep underground
Only the dead can hear me,
See me
Я - второй.
Один в безликой толпе.
Человек, пойманный
В монохромные сны.
Я кричу, чтобы проснуться,
Мой голос тонет глубоко под землей.
Только мертвые могут слышать меня
Видеть меня.
Akira Yamaoka – Rain of a Brass Petals [Three Vocals Edit] (OST Silent Hill 3)
[12 октября, 2.29 РМ, студия, задний двор]
Слабое, неровное, будто умирающее дыхание осеннего воздуха, пряного и свежего после ленивого дождя, легким поцелуем коснулось лица.
- …но никто не вошел. И никто не вышел. Все прекратилось, - скучающе протянул Саске, сдержанно зевнув на конце фразы, прикрыв рот узкой ладонью.
Его уставшие, покрасневшие глаза уставились в одну точку на стене напротив, на которой размашистым, каллиграфично-стилизованным черно-белым шрифтом граффити было выведено «Their City is an Illusion»*
Это последнее слово зловредной вирусной инфекцией засело в голове, отвлекая на себя внимание, будто ослепительно улыбающаяся голливудская звезда на кроваво-красной ковровой дорожке.
{под кроваво-красным небом}
Иллюзия. Иллюзия. Иллюзия. Тук-вспышка-тук-вспышка-тук-вспышка, будто можно услышать, как кровь стучит в висках, как импульсы посылают информацию в мозг, заставляя ее проанализировать срочно и безотлагательно. И - что необъяснимо и странно, - у Саске возникало, буквально на пустом месте, очень неясное, но вместе с этим нервирующее, тревожащее подозрение, что когда-то ему приходилось слышать слово «иллюзия» очень часто, только будто в другом контексте, с другим, более горьким и загадочным, опасным послевкусием. Они были очень важными, эти семь букв, четыре гласных и три согласные, но почему, - Саске не мог объяснить, как ни старался. Пока.
{Может, в другой жизни. Может, в следующей}
Тук-так-тук, - дрожащие, потрескивающие световые сигналы старой пыльной настольной лампы. Почему сигналы? Три, потом еще три, потом еще три. Саске смотрел на лампу всю ночь – он не смог сомкнуть глаз после ночного происшествия, - липкое, отвратительное ощущение, что он в квартире не один, не отпускало его из своих костистых душащих объятий. До тех пор, пока он не вышел из дома хмурым пегим осенним утром, оставив в одиночестве дремлющего пса-без-клички, который явно не обрадуется, узнав, что его хозяин свалил на работу, забыв покормить нового питомца.
Тук-так-тук. Тик-ток-дзинь! – разбиваются часы. Кап-кап-кап – вода из крана.
…или вода в сырых подземельях, в которых слабо пахнет плесенью и чуть сладковато – капающей с кровостока клинка алой вязковатой жидкостью…
И запах яблок. Зеленых яблок. Откуда?..
{Говорят, ты не замечаешь, когда приходит сумасшествие. Тогда почему это болезнь?}
Шикамару сидел рядом, на импровизированной скамейке, которая когда-то была стеллажом, радуясь неожиданному бессрочному перерыву: электричество внезапно отрубило во всем здании, и пока никто не мог понять, что происходит. Нара с наслаждением курил и рассматривал дождевые лужи, на ртутной поверхности которых отражались рваные перистые облака (к плохой погоде) и слепящий платиновый диск солнца.
- У тебя крыша едет, Учиха, - серьезно изрек он, выслушав неторопливый рассказ Саске, опираясь спиной о стену и не заботясь о том, что штукатурка может испачкать новый свитер.
Саске повернул голову в сторону напарника и посмотрел на него таким взглядом, что Нара невольно подумал, что если бы у Учихи не было столько психических заморочек, из него получился бы начальник с железной хваткой. Из той породы, у которых все отделы ходят на работу строевым шагом. И в другие места тоже.
Взгляд Саске хоть и был красновато-уставшим, но не растерял своей проволочной колючести.
- Если бы я действительно сходил с ума, - процедил молодой человек в черном сквозь зубы, тем не менее, чеканя каждое слово ледяным менторским тоном, - То пес бы не реагировал на происходящее. А он лаял, рычал, скулил, - что не является нормальным поведением для собаки, правда?
На лице Шикамару промелькнуло то самое ласкающее глаза выражение недоумения, вызывающее удовлетворение со счетом 1-0 в пользу Саске. Нара затушил сигарету о стену, оставив черный след и заставив пепельно-красные искры рассыпаться и затухнуть в грязной луже дождевой воды.
- Так-так-так, не кипятись, - быстро остудил напрягшегося собеседника Нара, сцепляя пальцы перед собой в привычном «думающем» жесте, - Отмотай пленку назад, Учиха. Какая еще собака? Ты же ненавидишь братьев наших меньших.
Саске дернул плечом и вернулся к созерцанию граффити мутным отрешенным взглядом не спавшего человека. Он немного отклонил голову назад, опираясь лохматой макушкой о стену, и в этой позе сквозила надменность, однако Нара слишком давно знал Саске, чтобы приписывать ему это качество. Несмотря на это, оставалось впечатление, что у Саске все эти позы, манерность и высокомерие были врожденными.
Аристократ хренов.
Иногда все это неимоверно раздражало, бесило даже такого флегматика, как Нара, доводило до белого каления, особенно, когда вызывало приступы бешеного, неконтролируемого свуна** и восхищения у молодых музыканток. Саске на повышенное внимание к себе было плевать – он отгородился от всех надежной бетонной звуконепроницаемой стеной, подпуская к себе только Шикамару и интересуясь другими людьми не больше, чем чемпионатом мира по футболу. Шикамару это радовало, если честно. В какой-то степени он считал Саске «своим», в особенном смысле этого слова, и у него было на это полное право.
Двое суток, просиженные с ним в больнице в постоянной выматывающей нервотрепке, говорили об этом очень явно.
Нара, наверное, был единственным человеком, который знал о Саске больше, чем многие другие, но все равно ничтожно мало. Музыкантки не замечали шрамов на запястьях, скрытых длинными рукавами черных джемперов и потухшего, апатичного взгляда – женщин слишком ослепляла классическая, немного трагичная красота Саске. Такие, как Учиха, в моде. Мейнстрим.***
- Ну… - будто задумался Саске, определенный в модное и мейнстримовое, - собака и собака. Я следую твоим советам. Хочу быть обычным человеком. Хочу наладить свою жизнь.
Шикамару насмешливо фыркнул, скривив губы. Никогда нельзя было понять, шутит Саске или нет, издевается или говорит серьезно. Похоже, в семье Учиха с чувством юмора дело обстояло очень скверно. Наверняка первыми стояли в очереди за талантом, внешностью и гордостью.
- Учиха, какая, к бабушке, собака? У тебя же личный барабашка есть, а ты собаку заводишь, не разобравшись с другой проблемой. Кто на очереди? Хомячок, кот, волнистый попугайчик, девушка? Ты противоречишь своим принципам.
Саске повернул голову и скрестил руки на груди, не оценив шутки. Черные пряди волос оттеняли его болезненно-серое от недосыпа лицо, делая его похожим на маску.
Обиделся, точно. Как ребенок малый, только губы не надул. Ну как можно так себя вести?
- Приходи сегодня ко мне, - вдруг произнес Саске тихо. Его взгляд так и остался мертвым и безразличным. Шикамару почувствовал, как у него пересохло в горле. - И ты мне поверишь. Я не схожу с ума.
Вот насчет этого Нара очень сильно сомневался. А он редко ошибался в подобных вещах.
***
[3.37 РМ, студия, контрольная комната]
С электричеством наконец разобрались – оказывается, вылетели к черту все предохранители и кое-где погорела новая проводка, но сейчас с грехом пополам можно было снова работать. Шикамару с удовольствием пил остывший кофе, наблюдая за ссутулившейся спиной Саске. Напарник, казалось, с головой решил уйти в рутинную работу с таким же рвением, с каким убегал в видеоигры. Записью он не занимался по понятным причинам, поэтому документация, журналы и упаковка инструментов были его основной задачей.
В последние несколько дней Саске был непривычно рассеян, настолько, что это заметил не только привыкший обращать внимание на мелочи Шикамару. Звукорежиссер будто витал в облаках, но это была не мечтательная задумчивость, это было что-то другое.
Сейчас Учиха немигающим взглядом уставился в аккуратно заполненные им строчки журнала. Он не читал. Его пальцы, в которых была зажата ручка, отбивали ритм, до странного знакомый, но не похожий ни на одну песню или мелодию.
Вообще, Шикамару давно досконально изучил эту привычку шефа отстукивать мелодии, если он о чем-то думает. Но репертуар у Саске был небольшой: если он нервничал, то отстукивал Dream On, если в приподнятом настроении (что бывало крайней редко) – стучал и напевал под нос Enjoy the Silence. Если же Саске думал о чем-то плохом, то легко можно было узнать Try Walking in My Shoes.
Он был фанатом Depeche Mode, что от него ждать. Нара даже как-то подарил ему на день рождения билет на их концерт, доставшийся ему с большим трудом. Просто, чтобы у Саске поднялось настроение.
Но сейчас отстукивание не было похоже на ритм.
Шикамару пригляделся повнимательнее, чуть сощурив глаза. И вспомнил этот набор звуков буквально через секунду.
- Ну и чем тебе помочь? - непринужденно, даже с легкой саркастичной улыбкой спросил он, вмиг выводя Учиху из неживого оцепенения.
Тот посмотрел на него непонимающим, но чертовски ожившим взглядом, среагировав чуть заторможенно.
- Ты о чем?
- Сигнал SOS, который ты отстукиваешь, - пояснил Нара, сунув руки в карманы брюк, и возвышаясь над сидящим Саске, - Так чем тебе помочь? Или это подсознательное-бессознательное, как ты любишь говорить?
Саске несколько секунд сверлил Шикамару странным взглядом, но отвел глаза. Они у него темно-серые, настолько темные, что кажутся черными.
- Кое-что прояснилось, - пробормотал он, нахмурившись.
{Лампа подавала сигналы SOS? Нет, это КТО-ТО подавал сигнал бедствия через лампу}
[НАЙДИ ИХ!]
Безумная догадка прошила сознание ослепительной вспышкой молнии, но она была настолько ошеломляющей, беспочвенной и ненормальной, что Саске тут же попытался загнать эту мысль в самый темный уголок своего сонного разума.
{Нет, это не может быть он. Такого не существует. Только в фильмах и старых книгах}
Но не получалось. Принцип домино: цепная реакция рождала одну мысль за другой, складываясь в логические цепочки и причинно-следственные связи.
Только один призрак - а Саске был уверен, что в его квартире именно призрак, или полтергейст, или еще какой-то сгусток остаточной энергии когда-то живого человека, - мог беспокоить именно такими сигналами и странными приказаниями.
Но Учиха, и так потерявший практически все в роковое одночасье, не хотел обманывать себя пустыми несуществующими туманными надеждами и иллюзиями.
- Да, Нара, это бессознательное, - рассеянно ответил он Шикамару, и, не дождавшись реакции напарника, встал и вышел в звуконепроницаемую комнату.
Нара недоуменно почесал затылок, растрепав хвост, в который были собраны его волосы.
- Да что вообще происходит?! – спросил он, по-видимому, у звукорежиссерского пульта.
Пульт был неразговорчив.
***
[4.06 PM, студия, звуконепроницаемая комната]
Саске крутил в руках папку, заполненную шуршащими нотными листами, не решаясь ее открыть. Папка была простая, черная, с мягким матовым блеском, без каких-либо опознавательных знаков, даже на нотных листах внутри не было названия, лишь ноты, ключи и паузы, диезы и бемоли, - в общем, непонятный язык, которому учат в музыкальных школах и консерваториях в неприятной гробовой тишине.
Саске ненавидел тишину.
Нужно было подумать. Даже не подумать, просто побыть одному со своими мыслями. В последнее время творилось что-то странное, не только в его никчемной, и, - что греха таить, - пустой жизни, но и в его мыслях и даже в его снах.
Все они говорили об одном. Все они говорили о том, чего нет. Все они говорили о том, чего в принципе не может быть.
{Потому что вы мертвы, Наруто и Сакура}
[Найди их!]
{Потому что ты мертв, Итачи}
Саске боялся возвращаться к этим мыслям, - мыслям о погибших и умерших. Мыслям о тех, кто бросил его одного тогда, когда он в них так нуждался. Он только-только выбрался из этого кошмара не без помощи Нара, но, похоже, призраки мыслей и воспоминаний будут преследовать его до самой смерти.
В этой папке – нотные листы с неоконченной симфонией, написанной легкой рукой Итачи. В этой папке – все, что от него осталось, не считая пропавшей фотографии, таблички на кладбище и счета в банке.
Младший брат Учихи Итачи не мог закончить симфонию, которую ему оставили. Оставили в наследство? В назидание? На память?
{Почему, Итачи?}
Не хватало всего одной строки, всего одной, финальной, главной.
[Ты ее допишешь]
И все эти трехцветные сны. Странные одежды, вОроны с красными глазами, меч за спиной…
[Свобода, извилистая тропинка вперед, плечом к плечу]
Людям снится разное, однако Саске каким-то необъяснимым внутренним чувством ощущал, что в этих снах что-то есть.
{Выход. Не тот, что кроется за лезвием бритвы}
Тот выход, который поставит все на свои места.
В звуконепроницаемую комнату, которая служила местом уединения Учихи, кто-то вошел.
- Слушай, а ты же диктофон ставил на ночь, - вдруг вспомнил Шикамару, перегнувшись через стеклянную дверь.
Он тоже собирает волосы в хвост, как Итачи. Только они у него не такие длинные.
Саске вытащил наушник из уха и потер уставшие глаза. Он казался слегка обескураженным. В который раз за этот день.
- Да, но я еще не слушал пленку, - ответил он, стараясь, чтобы его голос был нейтральным, - Можно включить сегодня.
Шикамару кивнул и вернулся к своему рабочему месту, закрыв дверь. Вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь ручкой в руках Саске, скользящей по бумаге.
- Я не схожу с ума, Нара, - произнес после паузы Учиха, зная, что Шикамару не услышит его за стеклянной стеной, - Верить или не верить – это твое право.
Лампа над его головой незаметно мигнула, будто соглашаясь с утверждением.
***
[9. 22 PM, Квартира Саске]
- Твою мать, еще дня два этой фигней заниматься, - страдальчески пожаловался напарнику Шикамару, когда они вышли из кабины лифта и остановились перед дверью.
Вышли и остановились, - лестничная клетка была укрыта одеялом тишины и мрака, которое прорезал свет из кабины лифта.
- Как так вообще можно жить? – фыркнул Нара, на ощупь пробираясь в ту сторону, где слышалось шуршание пакетов в руке Саске.
- Нара, - голос Учихи, вопреки ожиданиям разгулявшегося воображения, гулким эхом отдавался по серым пыльным бетонным коридорам вместо того, чтобы тонуть в черной вате темноты, - Хватит ныть.
- О, ты живой, неужели, - с ядовитым сарказмом парировал Шикамару, - А я думал, с призраком болтаю.
- Ногами поболтай, - Саске гремел ключами, отпирая замки, которых было необычно много. Наконец, все они поддались, ключи вернулись в ключницу, а дверь открылась без шума и скрипа.
И снова тьма и темнота.
- Бога ради, включи свет, сколько можно играть в хоррор, - проворчал Нара, проходя в квартиру вслед за Саске и закрывая дверь. Это оказалось не так просто – нащупать массивный засов и двинуть его в нужную сторону, однако Шикамару справился.
Саске включил настольную лампу в гостиной и молча прошел на кухню, намереваясь разгрузить еду из пакетов. В глубине квартиры послышался радостный щенячий лай.
Нара повесил куртку на вешалку и огляделся. Давненько он не был здесь, в царстве змеек-проводов, игровых приставок и бесполезного хлама, - безрадостном государстве Саске.
В головном офисе ходили сплетни, что Учиха Саске сказочно богат и живет в пентхаусе на крыше небоскреба, а работа звукорежиссера для него – не более, чем просто хобби. Такие наивные мысли вызывали лишь горькую и грустную усмешку – это логово было так же похоже на шикарный пентхаус, как табуретка на антикварный стул.
Женщины. Все еще придумывают себе принцев, даже ни на секунду не задумываясь о том, что принцу, беспомощному и запутавшемуся, необходима серьезная помощь и поддержка. Стоит только немножко разуть глаза и посмотреть под другим углом - и принц становится обычным человеком. Так скучно, не правда ли?
Но Саске не опровергал такие слухи о себе. А Шикамару было пофиг.
Его беспокоил только Саске.
Здесь мало что поменялось – на полках вдоль стены все тот же условный беспорядок – катушки**** со старой музыкой вперемежку с дисками, истрепанные, зачитанные томики Достоевского (стоп, Саске же с книгами обращается очень аккуратно, разве нет? – промелькнуло в голове Шикамару) рядом с массовой и профессиональной литературой. Достоевский вряд ли принадлежал Саске – без обид, но он не был похож на заядлого фаната, который доведет книги до такого состояния.
Тогда чье?..
У него же никого нет. Или есть? Или появился?
Или был?..
Шикамару продолжал неторопливый вежливый осмотр, пока Саске разгружал пакеты и вполголоса общался с псом, который явно был голоден. На глаза, которые привыкли к приятному полумраку, попалась небольшая стопка архаичных, отдающих хипстерским духом полароидных фотографий, аккуратно лежащая на краю одной из пыльных полок. Нара осторожно взял их в руки, словно боясь обжечься – а на деле лишь испачкать руки пылью, - и глянул на первые несколько.
Всегда испытываешь странные, смешанные чувства, когда смотришь чужие фотографии. Будто подглядываешь чужую неизвестную жизнь, которая тебя не касается.
Молодые мужчина и женщина, - нет, даже не мужчина и женщина, парень и девушка, ровесники Саске. Они широко, заразительно улыбаются фотографу и Шикамару, а парнишка со светлыми волосами в рыже-черной одежде машет рукой – дескать, иди сюда. Девушка с крашеными розовыми волосами чуть щурит глаза, на ее щеках играет яркий румянец.
На следующих кадрах тоже они, иногда в кадрах мелькает Саске – и Шикамару почти не узнает его, такого яркого, сумасшедше, болезненно-красивого, с черными, притягивающими глазами, с ритм-гитарой через плечо и ироничной усмешкой. В дружеских объятиях подруги или с другом, строящим смешные рожицы и показывающий язык. Саске, ты ли это?
Они мертвы – вдруг понял Шикамару. Это те самые, те самые, кто утянул за собой и Саске, который сейчас не жил – существовал немного более активной жизнью, чем кактус на подоконнике.
На последней фотографии множество трещин, словно ее слишком часто брали в руки. Вся троица друзей, - а Шикамару не сомневался, что парень и девушка – это погибшие друзья Саске, - сидит втроем на одном диване, здесь, в этой квартире-склепе. В руках Саске и его друга джойстики, а девушка сидит с обиженным лицом, держа в руках огромное ведро попкорна, и смотрит в камеру. Снимал кто-то четвертый, потому что Саске смотрит куда-то за объектив камеры, на кого-то…так странно…
- Это Наруто и Сакура, - раздается у Шикамару за спиной.
Нара чуть позорно не подпрыгнул от неожиданности – ведь он совсем не услышал, как Саске подошел, бесшумный, словно тень.
В этом Учихе не было ничего от того легко, но очень осторожно улыбающегося человека с фотографий. Он тоже умер в каком-то смысле…и от таких раздумий неприятно холодело внутри. Шикамару никого, слава богу, из близких не терял, но, смотря сейчас на Саске, затухнувшего, будто огарок свечки, понял, что ему его жаль, но не той жалостью, что вызывает презрение, а той, при которой хочется искренне помочь жить дальше.
Он давно привык к этому болезненно-щемящему чувству, перехватывающему дыхание.
- Предупреждай о своем появлении, - буркнул Шикамару, аккуратно кладя фотографии на место.
Красиво очерченные губы Саске тронула легкая усмешка, которая делала его узкое худое лицо зловещим. В глазах же - мутного оттенка, уставших и покрытых красной паутинкой сосудов - не промелькнуло ни одной тени эмоции.
- Не ройся в моих вещах. Я этого не люблю, - менторским тоном произнес он, сделав неопределенный жест рукой, - Пойдем.
- Куда?
Саске посмотрел на Шикамару, как на идиота. Один из его фирменных взглядов, Нара подметил его еще давно, на работе.
- Неужели ты думаешь, что я буду готовить тебе еду?
- Я наивно предполагал, что ты гостеприимный хозяин, - едко парировал Нара, про себя ругаясь и плетясь за шефом на кухню.
Саске опять не оценил тонкий подкол-шпильку, оставаясь настолько чудовищно серьезным, что становилось неловко и некомфортно находиться с ним в одном помещении. Это раздражало.
- Ты слишком хорошего обо мне мнения.
- Если не я, так кто? - Шикамару пожал плечами, - Как это все проблематично, ты не представляешь.
Саске ничего не ответил, лишь сел на стул, принявшись раскачиваться на ножках, как ребенок. Он выжидающе сверлил взглядом спину Шикамару, находясь в тени, который, что-то бурча себе под нос, соображал, что такого простого и незатратного можно сделать из купленных продуктов.
В полной тишине и покое квартиры было слышно, как капает вода в ванной.
Кап. Кап. Кап. Нервирует.
- Учиха, хватит, у меня спина дымится.
- Хочу и смотрю.
- Ты обиделся?
Пауза.
- На что?
- На то, что я смотрел их фотографии.
И снова пауза-кирпичик. Саске тщательно раздумывал над ответом, а Нара, не мудрствуя лукаво, решил пожарить картофель и готовые отбивные. Чертовы полуфабрикаты.
- Да нет, - наконец дал Учиха неопределенный ответ, - Сам не знаю, почему их храню.
Шикамару усмехнулся. Саске не знает, что такое сентиментальность? Да ладно вам.
- Я бы больше задавался вопросом, зачем тебе банка с цветными щепками. Нормальные люди складывают в банки мелочь, или наркоту – на крайний случай.
И в этот момент – Шикамару мог поклясться чем угодно, хотя он этого не видел, лишь слышал по интонации голоса, - Саске слабо улыбнулся, легко и по-настоящему:
- Это остатки тех сноубордов, которые раздолбал Наруто. Он всегда был неуклюжим идиотом. Там даже есть остатки парочки моих…но это не важно.
Шикамару пожал плечами, наливая в сковороду масло.
- И правда. Не важно.
- Пойду послушаю пленку, - Саске намеревался уйти от неприятной ему темы, как в прямом, так и в переносном смысле.
Нара зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот рукой. Зевок получился сладким, расслабляющим и в меру вежливым:
- Аааааааха. Валяй.
Как ты меня достал своими загонами, ты бы знал, Учиха.
***
[10:55 РМ, Квартира Саске, жилая комната]
- Это не помехи, это шаги. Ты мог лунатить, что не удивительно при твоем образе жизни.
- Олень,**** - раздраженно и явно не задетый за живое, одернул его Саске, - я даже сплю в одном положении, не поворачиваясь. Думаешь, я не проверил? Вот.
Саске подвинул какие-то ползунки в окне программы, отрегулировав уровни шумов, и в следующую секунду Шикамару услышал ровное глубокое, немного тяжелее, чем у нормального человека, дыхание. Будто на груди лежит груз, мешающий дышать легко.
Пес, которому Саске так и не дал клички, положил морду на колено хозяина, виляя хвостом. Похож на золотистого ретривера, - отметил Нара, - и где Учиха откопал такого красавца?
- Я сплю в тот момент, когда в квартире кто-то есть. И это не пес, - Саске положил руку на голову собаки и почесал за ухом, - это человеческие шаги. Пятнадцатый этаж, заперты окна…
- Которые неплохо бы открыть и помыть.
- …двери закрыты на все замки. А потом, - Саске промотал запись вперед, щуря глаза от света экрана, - разбиваются часы. Поэтому я встал раньше и…
Вдруг он осекся на полуслове, его взгляд вновь приобрел ту отрешенность, что сегодня в студии, будто он в одну секунду погрузился в свои мысли, как нырнув в толщу темной воды.
- Что такое, Саске? – чуть напряженно спросил Нара, тронув его за плечо.
Саске его не слушал и не отстранился. Он нахмурился и прикусил нижнюю губу, будто маленький ребенок, решающий сложную задачу.
Учиха пробормотал что-то вроде: «Он оставил мне послание», так неразборчиво, что это можно было разобрать лишь по губам. Но Нара читать по губам не умел.
[Найди их!]
{Это сигнал СОС, и ребенок бы догадался. Так чем тебе помочь? Что-то в этом роде и сказал Нара?..}
[Нам нужна твоя помощь, Саске. Твой…]
[Шаринган]
[Найди их!]
Саске мотнул головой, отгоняя непрошеные вспышки мыслей, похожие на подкрадывающееся безумие. Он должен держаться. Но если все это правда…
- Не обращай внимания. У нас полно времени, и я хочу сыграть пару левелов. Ты со мной?
Шикамару подозрительно нахмурился, заметив резкую перемену настроения. Нехороший знак.
- Полно времени до чего? Учиха, не юли.
Саске одарил напарника своим вторым фирменным взглядом с ухмылкой, – и если первый, без ухмылки, был предназначен для круглых идиотов, то второй – для непроходимых тупиц.
- До того, как все начнется, конечно, - просто ответил он, захлопнув крышку ноутбука, - Так ты со мной?
{Я поверю. Только не подведи меня, брат. Хотя бы один раз}
Шикамару обреченно кивнул. Саске отказывать было бесполезно – он все равно будет играть, если хочет.
***
[01.23 PM, квартира Саске, жилая комната]
Сегодня Учиху потянуло на шутеры, и вместо классических, почти олдскульных хорроров Silent Hill и Resident Evil, фантастичных RPG типа Final Fantasy и Kingdom Hearts он решительно выбрал пижонский, развязно-пафосный Devil May Cry.
Только вот за Данте он играть не любил. Именно поэтому он играл в четвертую часть*****.
- Неро – читер, - комментировал Саске, меланхолично заваливая блондинистым парнем в темно-синем плаще босса, который не умещался в экран, - меч-бензопила – это оригинально.
- Какая разница, все равно тот же Данте, только помоложе.
- Ничего ты не понимаешь, Нара, - фыркал Саске. Пес лежал у него в ногах, наблюдая за экраном. Или охраняя? – все дело в демонической руке. У Данте – только Эбони и Айвори******. Кстати, есть предположение, что Неро – сын Вергилия********.
- Это фансервис.
- Да плевать. Игра классная. Тебе не понять.
Шикамару зевнул.
- Я давно распрощался с детством.
- Я тоже.
{И тебе лучше не знать подробностей}
И будто в подтверждение последних слов (или мыслей?) Саске на кухне и в ванной с шипящим звуком хлынула вода, нарушив спокойное течение тишины. Учиха от неожиданности выронил джойстик из рук, с оглушительно громким звуком упавший на линолеум, а Шикамару вскочил на ноги, едва не наступив на хвост пса.
По экрану телевизора пошли вертикальные черно-белые помехи. Музыкальный проигрыватель зашипел, словно врубилась неработающая частота радио.
…In this right place…everything…
- Твою налево, - выругался Шикамару, озираясь по сторонам почти в кромешной тьме. Помех по экрану становилось все больше, какофония музыки все громче. Голос Тома Йорка резал по ушам, нагнетая обстановку. Нара почувствовал, как вдоль его позвоночника пробежали мурашки.
Пес ощерился и залаял во всю силу своих молодых связок. Саске же сидел в оцепенелом состоянии, словно ничего и не происходило. В мерцающем свете телевизора его лицо было бледным, как у покойника.
Он видел то, чего не видел Шикамару.
Он видел своего брата-покойника, так похожего на него. Итачи смотрел на Саске привычным холодным бесстрастным взглядом. Контуры его тела были будто размыты призрачным маревом, а руки были связаны спереди, и Саске видел, как по истерзанным худым запястьям сочилась кровь, похожая на чернила. Брат сидел перед ним на корточках, находясь на уровне глаз Саске. Такой настоящий, будто ожившее воспоминание из глубокого детства. Вот-вот протянет руку и потреплет по волосам. Или щелкнет по лбу.
Учиха почувствовал, что дышать будто стало нечем.
- Выключи воду, - севшим голосом, словно что-то мешало ему нормально дышать, приказал Саске, не отрывая глаз зачарованного взгляда от брата.
- Это оно? – у Шикамару напротив, голос пестрел всеми оттенками эмоциональности, хотя он не видел Итачи, - Чувак, да здесь охотников за привидениями надо вызывать!
- Выключи. Чертову. Воду.
{Пожалуйста, поговори со мной, Итачи. Скажи хоть слово}
{Только докоснуться, только протянуть руку…я ведь не попрощался с тобой}
Призрак молчал.
Шикамару опрометью кинулся на кухню, пытаясь на ходу врубить свет во всех комнатах, но выключатели лишь холосто, гулко гремели и спасительного света не давали. Он завинтил краны, из которых лилась ледяная вода (холод ее чувствовался даже на расстоянии) и вернулся в комнату. Пес сидел около Саске, его лай отражался от стен, и создавалось впечатление, что лает не один небольшой щенок, а целая свора.
Телевизор мигнул в последний раз и погас.
{Не уходи!}
Они остались во тьме и тишине. Шикамару порылся в карманах джинс и достал бензиновую зажигалку.
- Как ты думаешь, кто это делает?
Саске молчал. Нара видел его силуэт и слегка подрагивающие, будто от холода, плечи. Пес затих так внезапно, словно потерял голос.
- Если я произнесу это вслух, - надтреснутым голосом начал Учиха, - То…
Послышалось вибрирующее колебание воздуха, - Нара даже ощутил легкий ветер на своих щеках, будто кто-то провел мечом прямо у его лица, - и в следующий момент молодых людей оглушило страшным грохотом, от которого инстинктивно хотелось пригнуться. В круге огня, ограниченном зажигалкой, Шикамару увидел, как со всех полок и со стола предметы падают на пол, перемешиваясь и разбиваясь, словно кто-то в яростном порыве сметал их с полок. Он мог поклясться, хотя сам до сих пор не мог окончательно поверить во все происходящее, что слышал чьи-то легкие шаги. Но Нара не шевелился, а Саске сидел на месте.
- …то это значит, что я действительно верю. А я не хочу в это верить. – закончил Учиха, не обратив внимания на грохот.
- Разуй глаза, Учиха! – Шикамару тряхнул свободной рукой Саске за плечо, заставляя того обернуться. – У тебя предметы по квартире летают! Тут кто-то есть!
- А ты не верил, - с легкой, отдающей безуминкой улыбкой ответил Учиха. Бывший пациент. Бывший самоубийца.
Все стихло. Передышка?
- Свихнуться можно. Саске, ты…
Саске накинулся на него едва не с кулаками. Даже во тьме глаза его горели, как у сумасшедшего.
- Кто? – прошипел он, - Псих? Ну же, Нара, скажи это, полегчает.
Шикамару отшатнулся от него, тяжело плюхнувшись на софу.
- Прости. Во все это, правда, сложно поверить.
Никто даже и не подумал о том, чтобы попробовать разобраться с электричеством и попытаться убрать выпавшие предметы на места.
Саске уронил голову на руки. Со стороны могло показаться, что он вот-вот заплачет.
- Это Наруто? – тихо спросил Шикамару. Пламя зажигалки подрагивало, и это значило только одно – через пару минут они окажутся в кромешной тьме, вдвоем (не считая собаки) на неведомую паранормальную хрень, хозяйничавшую здесь.
- Нет, хуже. – ответил Саске, подняв голову. – Брат. По крайней мере, я так думаю.
{Нет, хуже. Я уверен в этом}
Все происходящее казалось Шикамару второсортным мистическим триллером, но он решил принять правила и сыграть.
- Окей, - осторожно согласился он, - Но чего он хочет, если это действительно твой брат? Расскажи о нем.
Саске встал и отвернулся к окну, занавешенному пыльными горизонтальными полосками жалюзи.
- Что рассказывать. Он был моим братом. Он был единственным, кто мог заставить меня жить. Но его больше нет.
{Он бросил меня}
Шикамару нахмурился. Саске чего-то недоговаривал. Самое важное.
Но, конечно же, это не его дело.
Учиха, как же ты достал. Было бы все проще…
- У меня никогда не было брата или сестры, и я не могу понять, как это.
- Естественно, - усмехнулся Саске, не поворачиваясь, - И слава богу.
Если призрак и был рядом с ними в комнате, то он их внимательно слушал, не подавая виду и шума.
- Я уже давно не помню, зачем живу.
- Жить нужно ради себя и ради того, что будет.
- Ничего не будет. Ведь все осталось там, - во тьме.
По губам Саске пробежала легкая улыбка, но Шикамару этого не видел.
{Ты здесь, Итачи?}
Учиха повернулся к напарнику, уперев одну руку в бок.
- Так помоги мне вспомнить, почему я живу, Нара.
{Ты знаешь, о чем я}
- Ты вытащил меня с того света, Шикамару, - Саске медленно двинулся в сторону Нара и опустился около его коленей, оказавшись с ним на одном уровне. Его лицо было близко, а черные глаза дьявольски поблескивали во тьме.
Зажигалка погасла.
- Ты. Не кто-то другой. Может, я живу ради тебя? – спросил Саске в опасной близости от лица Нара.
Черт побери, он назвал меня по имени, - мышление Шикамару отставало от реальности, уж слишком внезапным было поведение Саске. Да, Нара питал к шефу противоречивые чувства, с которыми свыкся, но чтобы все это воплощалось в реальность… невозможно.
И нет так все должно быть. Не так.
- Учиха, - попытался отстраниться он, - не глупи. Потом будешь сожалеть.
{Смотри, нии-сан}
- Да неужели.
И Саске коснулся его губ, будто истосковавшийся любовник.
---------------------------------------------------------------------------
*Their City is an Illusion – отсылка к трейлеру Devil May Cry 5 (Reboot)
**Свун - сильное эмоциональное состояния счастья, волнения или возбуждения в результате переполнения чувствами по отношению к чему-либо или к кому-либо, по ощущениям подобно состоянию, близкому к обморочному при контакте с предметом своего обожания
***Мейнстрим – популярное направление или течение.
****Катушки – носитель звуковой записи в 70х.
*****Олень – дословный перевод с японского фамилии Нара.
******Devil May Cry 4 – отличие в том, что главный герой первой половины игры – Неро, похожий на Данте, как брат или сын.
*******Эбони и Айвори (Abony & Ivory) – черный и белый пистолеты Данте, названные в честь черных и белых клавиш пианино.
********Вергилий (Верджил) – брат-близнец Данте, один из злодеев в третьей части Dante`s Awakening
@темы: графоманство-с, СН
Видать, фанаты ну совсем негодовали из-за нового Данте, вот и Верджика решили сунуть. 
