еще два гребаных месяца, и я снова буду с вами. а пока я играю в трудоголика-пятикурсника. в штат взяли. упорот последние три недели до радужных медведей в голове. а у вас как дела?
1. У Аммона и ГГ сложились партнерские отношения в стиле "говори, как выбраться из этого дерьма, я все сделаю, я буду оружием, а ты - направляющей рукой". поэтому ладили они более чем хорошо. 2. Аммон любит ближний бой гораздо больше, чем свою магию и призыв демонов. по крайней мере, убивая врага своими руками, он на сто процентов уверен, что враг действительно не встанет. 3. Много лет назад у Аммона была собака охотничьей породы. 4. Когда встал вопрос о том, чтобы разобраться с КТ своими силами, перед Аммоном стояло два пути: или обречь свою душу на вечные муки и заключить кучу сделок с дьяволами, или же медленно, но верно решить вопрос старушкой-некромантией. Демоны были гораздо более неприятны для Аммона, чем некромантия, но он выбрал первое, чтобы, по крайней мере, сохранить свою совесть чистой. 5. Аммону не чужда выпивка, но пьет он мало. 6. Очень редко вел длинные дискуссии с Сэндом, считая того, конечно, прохвостом, но прохвостом начитанным.
Акачи
1. Может, он и был жрецом Миркула, но характер у него был что надо - мягко говоря, взрывной. 2. Немного недоумевал от того, что основательница не приходит за ним. но это было в редкие периоды отчаяния, когда Стена начинала особенно munch-munch его душу 3. Обладал тяжелейшим взглядом и васильково-синими глазами. Акачи вообще не был похож на Арамана.
Линдетт Фарлонг
1. Точный возраст не известен, но не больше двадцати трех лет. если бы не этот баг с эльфами, ей бы было не меньше сотни, уверяю. 2. Дэйгун ее вышколил - выросла полностью в него характером, да и охотиться и следопытствовать она понабралась у папы. 3. Дэйгун один раз обмолвился, что в Линдетт от Эсмерель нет ничего. поэтому можно предположить, что Линде пошла в отца. 4. Предпочитает, когда ее называют по фамилии, а не по имени. 5. из особых примет - шрам в виде полумесяца на виске и сожженные в кислоте руки. поэтому без перчаток не ходит, такой ужас нужно прятать. 6. сначала верила в Люру, а потом сменила на Шевараша - и понеслось. 7. влюбилась в Ганна, но так до конца этого не осознала полностью. 8. лишена каких-либо способностей к магии. что дико-люто бесит. 9. иногда думала, что два следопыта на один отряд - слишком много. поэтому легко отпустила Бишопа. 10. любит слушать истории, сказки и байки у костра. 11. радикальная расистка, режет любого дроу, который попадется на пути. в церкви Шевараша ей мозг очень хорошо промыли, в общем. 12. Приехала на Ярмарку Жатвы, чтобы попрощаться с отцом и вернуться назад, к своему отряду. в итоге этого так и не случилось. 1. После смерти попала на суд как Неискренняя.
1. Не возражал против того, что Линдетт с детства ходила за ним хвостиком и ловила каждое слово. он с ней особо и не натерпелся - не орала, редко плакала и редко болела. 2. С Линдетт действительно сложились отношения отец-дочь, пусть и вся остальная деревня считала их странными изгоями, но надежными и безобидными: они пол-ЗГ обеспечивали дичью. 3. когда Линдетт приняла веру Шевараша, он испытал разочарование и укол вины. 4. внезапно, но в постканоне Дейгун нашел общий язык с Ганном. 5. Очень часто жалел о том, что был приключенцем. ему казалось, что авантюры запустили процесс, который закончился множеством смертей и отчасти - поломанной жизнью Линдетт. 6. С Дунканом всегда были напряженные отношения, как раз из-за того, что даже Дейгуна иногда доставало быть нянькой.
Ганн
1. Обучал Линдетт языку рашеми, потому что говорить все время на Общем было невозможно - раздражал ее западный акцент. 2. Был тем, кто уберег Габи Аволов от Линдетт, хотя со стороны выглядело, скорее, как взбесившуюся кошку оттаскивают за шкирятник, как бы та не вырывалась. В итоге Фарлонг не стала убивать полудроу, поняв, что проблемы ей ни с хатран, ни с Ганном не нужны. 3. Ненавидит, когда прикасаются к его волосам. 4. Ганн не любит оружие, но когда до этого доходит, то предпочитает короткий лук. 5. А в магии - молнии и всякие ледяные взрывы. 6. Проявил себя, как феноменально преданный спутник, чего сам от себя не ожидал. и чего уж точно не ожидала от него Фарлонг. в общем, все в шоке. 7. Высокий, но 190 максимум (опять Вайр меряет по своему росту ), при этом не шкаф, жилист и хорошо сложен. в отличие от других представителей расы 8. Когда Линдетт и Ганн путешествовали вдвоем, их иногда принимали за брата и сестру - внешнее сходство наблюдается. 9. Конец его истории очень печальный, потому что не жили они с Линдетт долго и счастливо.
Сафия
1. Ганн действительно фанател от ее татуировок, и впоследствии Сафия все-таки приняла это за комплимент. 2. В постканоне подружилась с Сэндом и Аммоном. Аммон в итоге обосновался в ее Академии. 3. Тяготеет к перчаткам, муфтам и красивым мехам. 4. кроме красного любит темно-синий, почти черный цвет. 5. Постоянно что-то читает, причем в книгах практически всеядна, может на привале почитывать бульварный роман, а на следующем - занудный трактат о принципах магии. 6. никто никогда не узнает, что Сафия умеет играть на лютне. 7. в постканоне, когда Линдетт, Сафия и Ганн завернули в Калимпорт (зачем - одному Ао известно), умудрились потерять Ганна.
1. до встречи с ГГ Кара носила длинные волосы. а еще они у нее вьются, и это ее бесило страшно. поэтому после того, как ее выгнали из Академии, стала носить короткие и прямые. начала новую жизнь, так сказать. 2. не умеет плавать. 3. носит по меньшей мере четыре кольца: два магических и два немагических. 4. в плане аккуратности внешнего вида может переплюнуть Сэнда. ну, если не считать слегка встрепанных волос) 5. с Линдетт Фарлонг почти все время были на ножах, и в итоге это закончилось предательством Кары. 6. и да, Линдетт убила Кару лично. 7. у Кары есть веснушки. и как все веснушчатые люди, она их терпеть не может. 8. питает слабость к красному чаю-каркаде.
Касавир
1. не любит большие компании и шумные гулянки. 2. таки да - курит. очень редко, а привычка армейская. 3. знает очень много баек, историй, легенд и сказок, которые можно рассказывать в походах и у костра. именно поэтому Фарлонг всегда его слушала едва ли не с раскрытым ртом (см. хедканоны по Линдетт Фарлонг). и кстати говоря, о Рашемене Линдетт узнала тоже от Касавира за одним из привалов. 4. из лусканской тюрьмы паладина вытащила, вы не поверите, Офала. они вообще давние друзья. 5. в постканоне не остался в Крепости-на-Перекрестке. 6. и конечно же не вернулся на службу Невервинтеру. 7. когда в Невервинтере вспыхнула чума, находился на Полуострове. 8. расстались с Фарлонг едва ли не лучшими друзьями. правда, было это перед битвой с КТ, и увиделись они уже при обстоятельствах, когда Фарлонг уже ничего видеть не могла (почему - не скажу), но все же друзьями. 9. один из тех, кто осуждал радикальное направление веры Фарлонг. но молчал.
Бишоп
1. все-таки два следопыта на один отряд - это много, а два следопыта с тяжелыми характерами - еще хуже. 2. хотя сам Бишоп считал, что уж лучше толковая следопытка, которая ему платит, чем вообще ничего. 3. "Мы похожи. Ты режешь дроу, потому что они засранцы, я - лусканских ублюдков. Мне не нужна вера, чтобы понять тебя". 4. охотились вместе с Линдетт, и иногда устраивали мелкие соревнования, которые отдают ребячеством. 5. напророчерствовал ГГ, что она никогда не выпутается из того дерьма, в которое ввязалась. так и случилось. 6. Фарлонг НЕ считала его предателем. 7. не рассматривал ГГ как женщину. попросту не воспринимал. а Фарлонг вообще никого не воспринимала ХД
1. а случаем, он не реинкарнация Синего Плаща? 2. потому что я прямо-таки в этом уверен. 3. вообще сложно что-то сказать про Гробнара, но в моем каноне его нет(
1. у нее очень плохое зрение, где-то -6, это наследственное. 2. от природы - брюнетка со слегка рыжеватым отливом. 3. любит золото и крупные золотые украшения. 4. Таюя - сводная сестра Карин. 5. практически не общается с матерью, отца не знает. 6. в детстве училась играть на флейте, но потом бросила это занятие. 7. на самом деле очень тяжело пережила разрыв с Итачи. 8. меломан - может слушать вообще любую музыку, все зависит от настроения. 9. ...которое меняется по пять раз на дню. 10. ленивая до безобразия, все дела всегда откладывает на последний момент. 11. очень много хороших воспоминаний у нее связаны именно с Суйгецу.
Итачи
1. костюм-тройка. крутой костюм-тройка в стиле гангста-двадцатых 2. на самом деле не любит кофе, поэтому глушит его вкус корицей и сахаром, а пьет, чтобы сосредоточиться. 3. когда напряженно о чем-то думает, покусывает костяшки пальцев. 4. у Итачи аллергия на солнце. 5. и даже если он пробудет в Африке три недели, максимум, что он заработает - ожоги и позже легкий золотистый почти незаметный загар. 6. очень хорошо стреляет. чему и брата обучил. 7. перенес тяжелую операцию на глазах. 8. как следствие - плохо видит в сумерках. 9. умеет манипулировать людьми, но ненавидит и жестко пресекает, когда пытаются манипулировать им. 10. есть татуировка, но это канон 11. едва ли не жизнью обязан Дейдаре. хотя должок отдал. 12. гораздо более бешеный меломан, чем Саске. 13. прожорливый, как саранча^^ 14. любит поспать, но образ жизни не позволяет.
Анко
1. достаточно невысокого роста, каблуки это компенсируют. 2. всю жизнь борется со своими вредными привычками и импульсивным характером. 3. любит готовить. 4. любит поэзию. 5. ненавидит, когда ей указывают, что делать. она хороший начальник и отвратительный подчиненный. 6. иногда не понимает, что в ней нашел Хоук. 7. хотя самооценка у нее очень высокая. 8. с Какаши ее связывает общий друг, которого нет в живых.
1. любит сочетание черного с пурпуром 2. тяготеет к сладкому, особенно к засахаренным ягодам 3. в моем хэдканоне была неприятной личностью, несколько раз обворовывала ГГ. 4. ...за что ни разу не огребала Оо 5. предала Линдетт и была убита 6. практически не путешествовала с партией, занимаясь своими делами в Невервинтере
Келгар
1. в составе партии находился всегда, когда не нужно было путешествовать очень быстро и тихо. по понятным причинам) 2. часто пытался рассмешить Линдетт 3. открыто говорил о неправильности ее религии 4. несмотря на конфронтации, с ГГ сложились хорошие отношения 5. в постканоне женился 6. приучил ГГ к полезным дракам в тавернах 7. а также к алкоголю 8. и научил курить 9. для самой же Фарлонг он стал почти родственником. как дободушный боевитый дядя)
Сэнд
1. иногда испытывает ностальгию по своему народу. 2. это он подкинул идею Офале, что можно и Касавира-то из лусканской тюрьмы вытащить 3. в постканоне стал известным парфюмером, но свою лавочку не забросил. 4. любит музыку, но больше эльфьего исполнения 5. постоянно шугал Фарлонг, которую очень интересовали полки с пробирками\флакончиками\зельями. потому что нехрен - они у него по алфавитному порядку расставлены. 6. его любимый цвет - черный, аккуратный и практичный. одежда всегда с неприметной, но красивой эльфийской вышивкой. 7. именно с ним у Фарлонг были самые доверительные отношения. 8. Сэнд лечил руки Фарлонг, и позже нахимичил мазь, которая должна была излечить ожоги. только мазь до Рашемена не дожила.
1. любит старые фильмы, особенно вестерны. 2. сериалы про зомби, полицейских и врачей - фанатеет, но об этом знает только Итачи. Наруто вообще не в курсе, что его лучший друг смотрит телевизор ХД 3. не любит компьютерные\видеоигры 4. любимый цвет - темно-синий 5. не любит морепродукты, особенно лютобешено ненавидит угорь. что он ему плохого сделал, не ясно Оо 6. не менее прожорливый, чем старший брат, может подраться за последнюю фрикадельку, глазом не моргнув. 7. думаю, говорить о том, что у Саске с головой далеко не все в порядке, не нужно?.. 8. ненавидит офисный стиль одежды 9. невероятно эмоционален, с трудом умеет контролировать негативные эмоции 10. скажем так, не чурается благотворительности (не хочу раскрывать детали, будет в БИ) 11. любимое блюдо - рис с овощами. может умять кастрюльку с полпинка примерно с такой же скоростью, как Итачи может не напрягаясь скушать небольшой тортик 12. паранойя - состояние, которое будет иногда беспокоить его до конца жизни. 13. очень дорожит семьей и друзьями, потому что и тех и других у него осталось катастрофически мало, читай - два человека. 14. ...как бы наплевательски иногда он к ним не относился. 15. любит разгадывать сканворды, судоку и иногда листать книжки по эзотерике. никто не знает.
Йорвет
1. умеет играть не только на свирели, но и на флейте, губной гармошке и лютне. 2. ненавидит собственную внешность, никогда не смотрится в зеркало 3. предпочитает луку оружие ближнего боя, но революция, сука, делается партизанскими методами. что его иногда и печалит. 4. его легко поймать на спор и на слабо) 5. пьет алкоголь только в качестве обезболивающего 6. если бы он и Роше не стояли по разные стороны баррикад, то стали бы лучшими друзьями, потому что очень похожи по характерам, только Йорвет чуток поимпульсивнее. 7. за сотню ему точно перевалило. 8. у него была дружеская беседа с Яевином. выясняли, кто лидер доступными Йорвету способами. с тех пор о Яевине ничего не было слышно 9. На самом деле хочет мира и покоя, но понимает, что даже если добьется их, не сможет жить в этой утопии - слишком привык воевать и грызть глотку каждому, кто против него. 10. а татуировка эта охренительно красивая занимает на самом деле полтела. 11. только неизвестно, узнала ли об этом Саския. 12. пошел вместе с Геральтом и Трисс в Нильфгаард.
1. фрик по стилю и образу мышления, который пытается как-то вписаться в стабильность мира, лишь бы не идти против него. 2. фиолетовый - его любимый цвет. 3. Карин спасла ему жизнь однажды. двенадцать швов на затылке - это вам не абы что. 4. знает Сакуру. знает задолго до БИшного таймлайна. 5. за Карин порвет любого, они друзья с самых пеленок, росли как брат и сестра, и договорились даже в случае чего заключить фиктивный брак, если припрет. 6. любит пиджаки и тонкие галстуки. у него их целый шкаф. 7. натуральный блондин, высветляющий волосы до состояния бесцветности. 8. полностью (кроме внешности) списан с реального человека. 9. ненавидит тишину и одиночество. 10. часто напевает себе под нос какую-нибудь особо заевшую мелодию.
качаю пятый Devil may Cry ДЕСЯТИМЕТРОВАЯ СТАТУЯ СПАРДЫ, ЗАЧЕМ?
как я понял и предполагал ранее, это действительнео предыстория, поэтому наш Данте совсем не Данте и наконец-то ругается матом, давно пора а пасхалка с париком меня просто вынесла окончательно. ладно, пофиг, пойду смотреть, как Данте отучат курить и приучат к пицце, и на Верджила в гламурной шляпе. это обещает быть очень интересным.
просто классика. смс-разговор Макса и Гамлета, где Гамлет - ваш покорный слуга. Макс назовется, если захочет)
Макс: привет! прости, я не увидел смс вчера) фильм скачаю обязательно, а что случилось - расскажи потом) У меня телефон забился под айпад и на беззвучнике стоял. Гам: А, ясно, а то я уже готовился устроить истерику при прибытии ХД Макс: Я твою истерику накормлю круассанами и она умолкнет XD Гам: Бля ХД Макс: Да?) А еще есть пирог, пицца, и слоеные штуковины с сыром. И можно сделать главный ужас - шоколадно-банановый браунис) Тогда истерика умрет) Гам: В муках. Ты мне весь ангст убил!
мне одному кажется, или где-то тут затесался Дюма?
и да, ждем релиза АВ, потому что альбом они пишут, и по их блогам, все идет очень продуктивно.
и в довесок - любопытное видео Тремонти на Wish you Well да, я до сих пор считаю, что альбом отличный, хотя не такой идеальный, как у Hoobastank - вот они точно были бест за весь 2012
пост будет подниматься по мере написания\беттинга.
Название: Обрывочные воспоминания в алфавитном порядке Фэндом: Neverwinter Nights II Mask of the Betrayer Автор: Вайр Бета: Касавир Персонажи: ГГж, Ганн, Сафия, Каэлин, мельком - партийцы ОК Рейтинг: PG-13 Жанр: везде есть ангст
помните этот алфавитный флэшмоб? да, я слоу, я знаю. но есть чудесные люди Касавир и SofiaSain, которые не устают напоминать мне, что я очень люблю Невер, и Vorhonet, которая сделала восхитительные фанмиксы к Ганну.
- Ты хочешь, чтобы я развязала новую священную войну?
«Мне и своей хватает» - недосказанной фразой звучало в воздухе.
В сухом, но слегка напевном голосе Линде – дребезжащее, звонкое удивление, граничащее с недоумением и негодованием. Такой голос непривычно слышать, особенно здесь, на плане, где дрейфуют тела мертвых богов, застывшие в почти осязаемом лазурно-лиловом пространстве подобно дохлым рыбкам в аквариуме, - просто трупы в состоянии невесомости, ничего более.
Ганн отвлекся от своих невеселых мыслей о Стене Безверующих и мертвых богах, которые существуют, но в которых он так и не мог до конца поверить, и переключил внимание на Каэлин и Пожирательницу, которая выглядела разозленной, хоть и показывала это только злым блеском в глазах. Когда-нибудь обстановка должна была накалиться до предела - они слишком давно путешествуют вместе, чтобы не начать выбешивать друг друга до белой горячки и трясущихся рук.
Ганн находил странным, что Фарлонг и Каэлин так и не сошлись в своих религиозных взглядах, - хотя обе были перебежчицами от одного бога к другому, обе боролись за свою справедливость, только разными путями – одна вырезает любого попавшегося на пути дроу, а другая выступает против законов вселенной. Фанатички, да и только. Боги тоже умирают, дроу неприлично живучи и сильны, а они до сих пор стоят на трупе Миркула. Ничто не вечно, как бы сказала Сафия.
Каэлин что-то говорит, но Ганн и Сафия не слышат. Линдетт, кажется, тоже слушает вполуха, и бросает взгляд на замерших в вежливом ожидании волшебницу и шамана. Она долго смотрит на них обоих, особенно на Ганна. Невозможно понять, о чем она думает – лицо как всегда словно непроницаемая маска, но Ганну кажется, что он почти слышит ее мысли. Тонкая, но очень болезненная связь образовалась между ними, с тех самых пор, как они стали вместе путешествовать по снам. А может, даже раньше, только он не придавал этому значения.
И Ганн понимает, что Линде уже все решила. Давным-давно все решила. Ей, возможно, и не грозит место в Стене, а вот ему и Сафии…
Ведьмак внутренне поежился – ему показалось, что он слышит тысячи криков, от которых содрогалась Стена во сне-воспоминании Шабаша.
Фарлонг отвела от него свои бесцветные глаза, и нарастающий гул в ушах утих. Слегка нахмурилась, как делала всегда при принятии каких-то решений, и ответила, не глядя на Каэлин:
- Идем. У нас мало времени. Она все решила уже давно.
Наверно, Ганн никогда не забудет тот момент, когда дверь тюрьмы, в которую он сам себя упрятал в эгоистичном и никому не понятном, кроме него, порыве, распахнулась, обнаружив за собой «избавительницу» из далеких краев в сопровождении странной компаньонки.
Их первая встреча с Фарлонг – как пощечина его гордости. Нет, это был развлекающий разговор – у избавительницы был хорошо подвешен язык, и играть в «неприступную принцессу» было очень даже забавно. Ганн чувствовал, как Фарлонг злится и раздражается – это легко читалось по глазам-льдинкам, которые не имели определенного цвета. Фарлонг говорила на общем языке с каким-то странным акцентом, да и не похожа была на рашеми или путешественницу – скорее, на охотника, который с трудом выбрался из какой-то серьезной передряги – судя по потрепанной дорогой одежде и доспехам.
Избавительница была необычна, хотя бы тем, что была эльфкой, которых в Рашемене встретить можно очень и очень редко – климат слишком холодный и неприветливый. У гостьи была строгая, лаконичная красота, но каждая черта с изъяном – брови черные, а волосы пепельно-серые, нос прямой, но слегка вздернутый, кожа бледная, но болезненно-серая, у виска – длинный полукруглый шрам, словно неудачная попытка снять скальп, губы красиво очерчены, но явно не имеют привычку улыбаться. Для эльфки – очень высокая, почти с Ганна ростом, но такая тонкая, что того гляди – сдует морозным ветром.
И при всей этой бракованной красоте – такое умение обращаться словами (пусть и акцент поначалу резал слух) захватывало дух. Ганн и сам не заметил, как согласился идти с Фарлонг в бой с Окку, от которого и прятался. Мысль о том, что его провела какая-то оборванка с надменным взглядом, с которой все его чары обаяния вяло стекают, как с гуся вода, да еще и так провела, что он ни на секунду не задумался о том, что делает что-то, что ему не интересно – едва ли не злило. И искренне восхищало.
Компаньонка эльфки представилась Сафией – и если она была не из Рашемена, то из каких-то близких земель. Именно она вытащила Фарлонг из кургана Окку (как она там оказалась, черт побери?!) и привела в Мулсантир к женщине по имени Лиенна. Которая, конечно же, оказалась мертва – слухи о присутствии Красных Волшебников в Мулсантире дошли и до его чуткого уха.
Пока они искали еще одного рекрута, Ганн подмечал детали. У него был наметанный глаз на мелочи, и он этим гордился. Сафия – Ганн был в этом уверен, - тэйка, которая очень не хочет, чтобы ее заметили: везде, где замешана эта страна, пахнет плохо, преимущественно магией и кровью. Еще бы. Мулсантир всегда был, есть и будет первым местом, куда нападают Красные. Только крепкие стены, зачарованные ненастоящими ведьмами, спасали его от падения.
- Линдетт, - сказала Сафия на чистом рашеменском, пока Фарлонг делала вид, что их не слышит, хотя на самом деле она просто не понимала, о чем они говорят, - с Побережья Мечей.
Конечно, тэйка знала больше, но на болтушку она не походила. Остальное Ганн заметил сам. Акцент, нехарактерный для жителей Востока, незнание языка рашеми. Одежда не по сезону - слишком легкая. Прихрамывающая походка, видно, совсем недавно приобретенная – возможно, перелом сросся неправильно. Две сабли в ножнах. И аура – пораженная какой-то дрянью, словно дерево – болезнью. Что это – только предстояло выяснить.
Впоследствии стало ясно, что это проклятие. И то, что следопытка – лишь невольная кукла в чужих руках, которых много. И странная привычка, в искренность которой Ганн верил с трудом – Фарлонг никогда не улыбалась и не смеялась. Он не сразу это заметил – поводов для улыбок и смеха было слишком мало. Но создавалось ощущение, что Линдетт вообще была лишена каких-либо позитивных эмоций.
- Ее бог - Шевараш, покровительствующий потерям, мести и ненависти к дроу. Разве ты не знал? – проговорила Каэлин, сидевшая рядом с ним у костра. В Эшенвуде было тихо и непривычно спокойно, и поэтому ее голос казался очень громким.
- Я сказал последнюю фразу вслух?
Каэлин тихо, коротко и совсем невесело рассмеялась и перевела взгляд на пламя. Отсветы костра играли на ее профиле, делая его изломанным и еще более ненастоящим.
- Последователи Шевараша никогда не улыбаются и не смеются, Ганн. Это их клятва, которая будет действовать до тех пор, пока Паучья Королева и дроу не будут уничтожены.
Легкое презрение скривило губы Ганна.
- Опять эти ваши боги и их игры. Кто выберет бога, который отбирает смех и улыбку?
- Тот, у кого есть причины ненавидеть подземных черномазых ублюдков, - послышалось из-за спины. Фарлонг бесшумно возникла за ними, будто вынырнув из зимней сумеречной тени, - хромота уже давно не мешала ее походке, - держа в руке двух кроликов.
Ганн сощурил глаза. Он снова чувствовал, что Линдетт говорит далеко не все, и его прямо-таки раздирало любопытство. Он хотел знать все о Фарлонг. Прошло уже две недели, а информация о Пожирательнице собирается по крупицам. В ее сны – кладезь всех знаний, чувств и желаний – проникнуть невозможно. Эльфы не спят, они лишь медитируют по четыре часа в день, восстанавливая силы таким неправильным путем. Что может быть лучше сна?..
- Ужин.
- Вовремя, - подала голос Сафия, кутавшаяся в свою утепленную мантию, как в кокон, - Оставим разговоры о религии, я думаю, нам всем будет лучше поужинать, а не спорить.
Но Ганн не мог так этого оставить. Просто в голове не укладывалось, как можно было…
Позже, после ужина, Линдетт первой вызвалась нести дозор. Она отдохнула сегодня, хотя вид у нее был порядком изможденный. Проклятие тянуло из нее все соки, и Ганн невольно испытывал уважение к ней и ее выдержке. Пока она ни разу не сорвалась и не поддалась голоду, но с каждым днем было видно, с каким трудом ей это дается. У девушки сильная воля, но совсем скоро не хватит и ее.
- А я приняла тебя за полудроу в плохом свете тюремной камеры. Никогда не видела ведьмаков, - Линдетт раскуривает тонкую трубку из кости, в ее голосе почти слышится улыбка, которая так и не расцветает на губах, - Подумала – возьму с собой, а потом убью, как только ты поможешь разобраться с Окку.
Ганн чувствует, как улыбается сам. Вместо нее и за них двоих.
«Милая эльфийская лгунья»
Он смеется, слегка запрокинув голову. Фарлонг даже не поворачивает головы в его сторону – смотрит в темноту, несет дозор, пока Каэлин и Сафия спят. Ганн – просто так, с какими-то своими целями присоединился к ней.
Ей хочется вздрогнуть от его смеха. Странно – будь на месте ведьмака кто-то другой, она бы даже под пытками не выболтала свои первоначальные цели.
- Знаешь, я впервые рад тому, что являюсь сыном ночной ведьмы. Спасибо за честность.
- Да не за что, - Фарлонг выпустила в воздух струю дыма, которая смешивалась с паром, - Я сообщу, если вдруг решу убить тебя.
Ганн кладет руку ей на плечо и слегка наклоняется, чтобы прошептать на ухо:
Угрюмая предводительница идет быстро и бесшумно, шагов на пятнадцать впереди остальных. Ее черный плащ, подбитый мехом, выделяется на фоне зимней белизны Эшенвуда, но Ганн знает, что если Фарлонг захочет, то ее никто не увидит. Он и раньше сталкивался со следопытами, и стоило признать, - опыта у Линдетт хватало, чтобы быстро и безошибочно распознавать засады троллей и видеть затаившихся среди безмолвной чащи пораженных болезнью энтов. Их ни разу не застали врасплох, и ни один из них не получил серьезных ранений.
Однако Ганну было неспокойно на сердце, а чувства его редко подводили. Он догадывался, что ведьмы в масках послали их в ловушку. Эшенвуд их просто так не отпустит – слишком много опасностей. Эшенвуд не отпустит Линдетт – слишком много соблазнов. И Лесовик…с ним может случиться то же, что и с Окку.
Вряд ли Шева Белое Перо и остальные ведьмы, какими бы словами и масками они не прикрывались, когда-нибудь забудут о том, что следопыт с Побережья Мечей лишила их покровительства Короля-Медведя.
«Фарлонг привлекла к себе слишком много внимания. Мы все – привлекли слишком много враждебных и опасливых взглядов. Для рашеми компанию хуже и представить сложно: Пожиратель Духов, которым пугают в детстве, воплотившийся в неприметной девушке с далекого Запада; волшебница из Тэя, о чьих жестокостях ходят легенды не менее впечатляющие, чем рассказы об искусности их татуировок; низвергнутая небожительница, которая предала одного из многих богов смерти, лишь бы развязать священную войну; и, наконец, очаровательный сноходец, сын настоящей ведьмы, способный похитить не только разум, но и самое дорогое, что у тебя есть – любимую дочь, а женщины рашеми – самые прекрасные в мире, это все знают. Ведьмы не могли упустить такой шанс убить всех зайцев сразу, под благовидным предлогом послав нас в неспокойный Эшенвуд».
Ганн пристально следил за Фарлонг, пытаясь угадать, голодна она сейчас или нет. Сафия же, шедшая рядом, одаривала сына ведьмы весьма неодобрительными взглядами, думая, что Ганнаев «взялся за привычное дело».
Это вызывало лишь легкую снисходительную улыбку.
«Нет, дорогая Сафия. Она не в моем вкусе».
Казалось, Фарлонг сама была рада смене обстановки – словно в мало-мальски цивилизованных городах она чувствует себя страшно неуютно и неуверенно. Еще как только они ступили за пределы гарнизона Озера Слез, историй которого хватит на добрый десяток ночей у костра, Ганн понял, почему. Исчезла неуверенная походка, плечи слегка расправились, а выражение лица слегка смягчилось, став спокойным и сосредоточенным, - так чувствуют себя люди, попавшие в место, которое для них знакомо и привычно. Ганн не мог сказать, похожи ли эти эмоции на возвращение домой – ведь у него дома никогда не было, - но стоило предположить, что это возможно.
Фарлонг ускоряла шаг, ступая легко, бесшумно и практически не оставляя следов. Два тонких изогнутых клинка покоились в ножнах по бокам. Только пока. Надай предупредила их, что в лесу что-то не так. Да они и сами видели.
Сафия слегка отставала – мокрый снег налипал на полы походной мантии, делая ее неприятно тяжелой. Каэлин замыкала отряд, - всегда готовая прикрыть спину, если что. Или принять удар на себя.
Ганн крепче сжал корпус лука. В Эшенвуде очень много духов, а в их пестром отряде находится Пожиратель, слишком сильно морально истощенный, чтобы подавлять не-свои дикие потребности.
Они все знают, что делать, если случится что-то незапланированное.
Фарлонг не оборачивается, когда Ганн ее окликнул – лишь прекратила шагать, чтобы дождаться более медлительных спутников. От нее не чувствовалось ни раздражения, ни усталости – лишь отвратительно-грязный цвет ауры говорил о том, насколько все не в порядке.
Они провели в боях следующие пару километров, вплоть до сияющей всполохами золота и бронзы осины и лагеря охотников, и свернули на юго-восток. Нужно было сделать привал – для этого пришлось вычистить пещеру рядом с горячим озером. Зато хоть с крышей над головой.
Фарлонг медитирует, завернувшись в плащ с головой, словно в кокон, а Ганн смотрит, как она будто дремлет, с холодно-отстраненным интересом. Сафия читает при свете костра книгу и делает вид, что ничего не замечает. Каэлин молится снаружи, беззвучно шепча слова молитвы Илматеру. Она всегда так делает каждый вечер, Ганна даже перестало это раздражать. В конце концов, так даже интереснее, когда в отряде нет никого заурядного.
- Нашей предводительнице помогло бы снотворное. Если знаешь, какое именно, - вдруг говорит Ганн. Его голос – мягкий и мелодичный, привлекает внимание Сафии.
- К чему неспящему снотворное? – в ее красивых глазах цвета жареного миндаля плещется легкая рябь презрения и недоверия. Ганн из чистого уважения и восхищения к искусным татуировкам волшебницы не смотрел так на нее в ответ, хотя основания и поводы у него были.
- К тому, что лучше видеть сон без снов и восстановить силы, чем плескаться в волнах неясных кошмаров, возникающих прямо из разума, - Ганн прямо посмотрел на волшебницу, и она слегка сжала пальцы на переплете книги: поняла, что сноходец успел уже прогуляться по ее мыслям, - и потом стать причиной гибели своих спутников.
- Тебя никто не заставлял идти вместе с нами, - холодно, без намека не вежливость ответила она.
Губы Ганна тронула улыбка, - легкая, слегка детская и лукавая:
- Все верно. Никто. Но, как бы не неприятно было это признавать, дорогая Сафия, даже у меня есть чувство долга. И я, и ты, и крылатая – мы все рядом с Фарлонг из-за этого. Мы надеемся, что сможем ей помочь. И каждый – преследует свои и только свои цели. Скажи, что я не прав. Сафия ничего не ответила, лишь закрыла книгу и потерла переплет указательным и средним пальцем, будто этот жест ее успокаивал.
- Но если воля Фарлонг даст слабину, с последствиями разбираться нам.
«Только если не дрогнет рука и не сорвется заклинание».
- Я знаю, Ганнаев, - слегка поспешно ответила Сафия, - Не продолжай. Это мы сделаем только в крайнем случае… Я за Каэлин. Заодно свежим воздухом подышу.
Они вспомнят об этом разговоре, когда Линдетт Фарлонг, обуреваемая голодом и бесконечным отчаянием, потеряет контроль на какие-то мгновения, и Пожиратель появится за ее спиной, готовый поглотить все духи и души, до которых успеет дотянуться. Эшенвуд – слишком большое искушение даже для сильных волей. Это чудовищное издевательство - как привести нищего и умирающего от голода на пир, и сказать, что ему нельзя притрагиваться к еде. Только смотреть и нюхать.
Фарлонг больше не может контролировать Пожирателя, - Пожиратель контролирует ее, используя, как оболочку. Это уже не Фарлонг.
«Жаль», - с удивительным для себя безразличием подумал Ганн, - «Я ведь так и не узнал ее историю».
Каэлин перехватывает булаву поудобнее. Сафия слышит, как она нашептывает какую-то формулу. Этот шепот смешивается с хорошо поставленным голосом тэйки, но читает заклинание она медленнее обычного – слова рыбьими костями застревают в горле.
Только Ганн ничем не показывает своего волнения. Он держит стрелу на тетиве, он держит прицел на Фарлонг, готовый оборвать ее жизнь короткой беззвучной песней стали, дерева и перьев.
Он обещал.
Сын ведьмы щурит глаза и слушает спокойный стук своего сердца. Он держит прицел точно на голову эльфийки. Она умрет быстро. Даже не почувствует ничего, - убеждает себя Ганн.
Сафия успеет среагировать и привязать Пожирателя так же, как он был заперт в кургане.
Они обсуждали это много раз. С самой же Фарлонг.
«- Сафия, ты сможешь повторить заклинание привязки, которое было в кургане?
Сафия слегка медлит с ответом. Она понимает, к чему клонится разговор.
- Думаю, да. – наконец коротко отвечает она.
Фарлонг кивает, и слышится легкий, почти неразличимый для человеческого уха звон блеклых бусинок, вплетенных в волосы то ли для красоты, то ли просто так.
Она поворачивается к Ганну. Ему кажется в этот момент, что его оценивают, как любопытный клинок в лавке оружейника. Бесцветные глаза всматриваются в его зеленые, пытаясь прочитать что-то в мыслях, пытаясь что-то разгадать, откопать в самых недрах души, вытащить на поверхность, а потом аккуратно вернуть обратно.
В свете десятка свечей, зажженных в «Вуали», бусинки в волосах Фарлонг поблескивают, как искорки снега. Это бы завораживало, если бы не нервировало.
Все дело в лице, в этом самом лице, которое почему-то быстро стирается из памяти, на котором застыла такая скука, будто она им не приказания раздает (какого черта она командует? – внутренне возмущался ведьмак), а рассказывает о чем-то настолько неинтересном, что повеситься хочется, лишь бы весело стало.
- Ганнаев, - она растягивает его необычное имя, а с западным акцентом оно звучит как-то особенно очаровательно, - Я видела, что ты неплохо управляешься с луком.
Ганн фыркнул.
- Список моих достоинств не заканчивается стрельбой из лука, освободительница.
Фарлонг сощурилась.
- Не сомневаюсь. Но мне потребуется именно твое умение стрелять. Если я потеряю контроль над проклятьем, то Сафия набросит заклинание привязки. А завершишь все ты, - сказала она таким будничным тоном, что Ганн внутренне возмутился. Нельзя быть такой равнодушной!
- Может быть, ты, освободительница, сначала приложишь все усилия, чтобы не поддаваться проклятию? Или ты уже и место на кладбище заказала, и службу, и гроб?
Фарлонг побелела от ярости – неужели ее действительно задело? Сафии показалось, что эльфка сейчас просто ударит острого на язык ведьмака. Что-то подсказывало тэйке, что хорошо, что Каэлин сейчас здесь нет. Что-то подсказывало тэйке, что начни жрица читать проповеди этим двоим, драка бы точно состоялась.
Линдетт – было заметно – сделала усилие над собой, но взяла себя в руки. И вновь продолжила:
- Как только Пожиратель вырвется, он будет искать самую вкусную душу из предложенных на выбор, - ее глаза зло блеснули, а на губах едва не расцвела ухмылка, - И поверь, ради своей же безопасности и безопасности остальных, советую пристрелить меня на месте. Когда будешь уверен, что это уже не я. Иначе – клянусь богом – я найду тебя на том свете и отомщу.
Ганну захотелось расхохотаться в голос, как мальчишке.
- Твои слова меня обжигают, юная мстительница. Я приму твое предложение, хоть и считаю его несколько поспешным и пессимистичным.
Линдетт пожала плечами.
- Считай как хочешь, это твое право, - ответила она, - лишь бы ты сделал, как я прошу.
«Твоя душа самая вкусная, Ганн. Именно поэтому ты и убьешь меня. Я…доверяю лучникам».
Фарлонг нервно теребила в пальцах эмблему Черного Лучника – слезу под сломанной черной стрелой. Но что-то ей подсказывало, что ее бог ей здесь не поможет. Самое большое – правильно направит руку Ганна.
Тэйская волшебница готова сказать последнюю формулу заклинания привязки, чтобы Пожиратель не вырвался и не перекинулся на кого-то другого. Она чувствует сильнейшую боль и горечь, такие, что ей хочется плакать. Сафия не совсем понимает эти эмоции, но списывает все на то, что она слишком привязалась к Линдетт. Но это уже не Линдетт, это проклятие, воплощающееся в какое-то чудовище.
Когда все пошло не так? Что они недоглядели?..
Каэлин заканчивает читать молитву. В ее коротких стриженых белых волосах запутались хлопья снега, которые кажутся серыми, как пепел.
Секунда как один вздох и удар сердца. Оперение стрелы касается края губ, тетива натянута до предела.
Возможно, это была лишь неудачная попытка пойти против устройства вселенной.
написали отзыв к СН и БИ ==>пристыдили===>ушел писать СН. да, меня нужно пинать, желательно в обвинительных интонациях. тогда у меня просыпается совесть.
хотя обычно все происходит так, как в Касле:
— Он хочет изучить мои творческие методы. — То есть посмотреть, как ты тянешь до последней секунды…
— А потом строчишь целые тома в панике и кофеиновой горячке?
АПД. как вчерашний итог - две толковых страницы из планируемых десяти (у СН жесткие рамки по размеру глав), что, в общем-то, очень и очень неплохо.
- А я тебе говорил, - с нажимом говорит Саске, и в его голосе звучит лишь глухая язвительная констатация факта, - Я предупреждал, нии-сан, а ты меня не слушал. Итачи пробивает несвойственная ему паника и страх. Он смотрит на разгромленную комнату, он смотрит на измученное лицо Саске. В подвижном воздухе тяжело пахнет металлом. Итачи не совсем понимает то, что говорит. Эти стающие комом в горле слова вырываются на автомате, опережая мысли. - Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Саске криво усмехается, мрачное веселье плещется в его уставших глазах, потерявших блеск – и не верит ни единому слову.
совершенно неожиданным образом здесь будет пост о реале.
спровадили матушку в Саратов, тишь, гладь, мир, любовь, взаимопонимание. руки уже не трясутся. как же я заебался на работе. оставшиеся два дня смены на политике, завтра с восьми утра, послезавтра - с четырех и до одиннадцати. печаль в том, что для меня это жуткий стресс. в пятницу днем нужно досдать экзамен, в выходные - сделать дохрена всего по учебе, всю неделю бегать и опять брать вечерние смены, но потом должно все устаканиться.
и нужно садиться за диплом. но для начала хотя бы немного разгрузить голову. из-за всей суеты жизни я не успеваю даже чиркнуть пару строчек в ворд. даже перечитать наработки. блять, я ни черта не успеваю. и когда я задаюсь этим утверждением, приходит тут же мысль - а нахрен кому это нужно? все самочувствие по параболе "я гений-я унылое говно". вот сейчас именно второе состояние. и оно уже затянулось. я могу написать, я могу написать круто, но для этого нужно очень мало спать, а сон для меня сейчас самое нужное, потому что моя работа - это скорость и внимание.
да, я не могу нормально выражать свои мысли, в голове сумбур и хаос
честно говоря, я даже не знаю, о чем рассказывать. слишком много всего. обычно такое чувство на экзамене, и умный препод начинает задавать вопросы, вытягивая информацию по ниточке.