[empty-train]

Название: Без имен.
Автор: Вайр
Бета: The gray Cardinal
Пейринг: Саске\Итачи, Карин\Сакура, Наруто\Сакура, Наруто|Саске, Саске|Сакура, OMC, большое количество побочных персонажей
Рейтинг: R
Жанр: angst, AU (reality), deathfic, местами dark
Размер: макси. нехилый такой макси.
Дисклеймер: Забирай все, Киши-сан. Это твое.
Состояние: в процессе.
Саммари 1: Я был таким как ты. Я верил в человечество, газетным статьям, телесериалам, политикам и книгам по истории. Но наступил день, когда мир дал мне по морде, и у меня не осталось другого выбора, как принять его таким, какой он есть. Я был самой обычной пешкой и жил как пешка. До той самой ночи, когда в одночасье рухнула вся моя жизнь. © Fahrenheit
Саммари 2: «Даже если ты сможешь отомстить, что хорошего тебе это принесет? Все усилия, боль, деньги, кровь – ради чего? Кому от этого станет лучше? Уж точно не мертвецам, за которых мстят. Они сгниют в любом случае. И уж, конечно, не тем, кому мстят. Трупам все равно. А как же сами мстители? Они лучше спят по ночам или становятся счастливее, когда убивают врагов одного за другим, сея кровавые семена для сотни новых вендетт?..» (с) Джо Аберкромби, «Хладная месть».
Размещение: запрещено.
От автора: дебют в этом фэндоме.

Глава 1 - Хоук
Глава 2 - Карин
Глава 3 - Сакура
Глава 4 - Наруто
Глава 5 - Итачи
Глава 6 - Шаг назад, два вперед
Глава 7 - Токсичность, часть 1
Глава 7 - Токсичность, часть 2
Глава 7 - Токсичность, часть 3

Глава 8 - Когда рушатся плотины, часть 1

Глава 8. Когда рушатся плотины.

Я сам себе придумал путь,
Расставил маяки.
Иду по узкой пустыне в толпе людской
И все пытаюсь обмануть течение быстрой реки
Пока мой след не простынет –
Не ходи за мной.
Слот «Мертвые звезды»

Она стояла за его спиной – во мраке, в окружении нескольких телохранителей - ей это полагается по статусу, и она пользовалась своим положением. Сасори это особо не волновало – ему нравилось, что все эти повелительские замашки никогда не касались его.
- А эта розовенькая ничего.
У нее была интересная манера говорить – в начале или в конце фразы всегда присутствовал смешок или «хи-хи». Иногда сложно было понять, чему она смеется.
С другой стороны, Сасори напрочь был лишен стандартного чувства юмора.
- Скорпиии, - протянула она, сладко зевнув, и положив холеную руку ему на плечо, - отполированные ноготки царапнули ворот его рубашки, - постарайся оставить ее целой. Чудесный экземпляр.
Сасори фыркнул, но ничего не ответил. Он флегматично следил за этой беготней, которая была внизу, вокруг девушек. Он хотел, чтобы Пинки подлатали как можно лучше – убивать зомби было неинтересно, а именно на зомби Сакура сейчас и походила. Он не признался бы себе ни за что на свете, но сейчас он ее даже немного зауважал за то безрассудство, которое она проявила. Это лишь подогревало интерес к ее персоне, и поэтому гораздо интереснее будет ее сломать. А сломается она так же, как и все до нее, потому что он был безупречным оружием, никогда не дававшем осечек.
- Как получится, - хмуро произнес он, поигрывая костяшками тонких пальцев. На одном из них он носил перстень-печатку с зеленым непрозрачным камнем, поблескивавшим своим глубоким цветом в полутьме.
Сзади послышался смешок и удаляющиеся шаги. Женские невысокие каблуки, шорох длинной юбки или платья. Скорее всего второго – с глубоким вырезом на спине и на груди.
- Я с удовольствием взяла бы ее вместо тебя. Ты слишком скучный.
Сасори слышал это миллион раз, поэтому лишь промолчал. Голос – мягкий, медовый и елейный. Она вполне могла носить погоняло «Гадюка», если бы хоть один произнесший это задержался в мире дольше, чем на пару минут.
Акасуна оперся о перила, ласкающие ладони своей железной прохладой, и посмотрел вниз с небольшого балкончика. Внизу происходила привычная после боя суматоха и веселье. Ринг был закрыт, и теперь это был просто обычный подпольный ночной клуб, которых в этом сером – как в прямом, так и в переносном смысле, - городе пруд пруди.
***
- Я могу чем-то помочь? – настойчиво спрашивает Карин, отбрасывая длинные волосы назад. Наруто стоит позади нее, чуть бледный, но спокойный.
На Сакуру уже наложили огромное количество повязок и бинтов, которые быстро теряли свою белизну, пропитываясь кровью в полутьме казавшееся черной. Девушка была без сознания, и казалась спящей. Конечно, решила вздремнуть, она же так устала после боя. Темари видно не было, но ни Наруто, ни Карин это сейчас не интересовало.
Темноволосая женщина, сидящая рядом с носилками на корточках, бросает на них изучающий взгляд. Ее глаза останавливаются на Карин.
- Ты кто вообще? – спрашивает она, тряхнув волосами. Подростковая стрижка, - невразумительное каре,- бледное лицо с огромными темными глазами.
- Я с ней живу, - усмехнулась Карин и опустилась рядом с Сакурой, начав ее методично осматривать, даже не спросив разрешения.
Шизуне поджала тонкие губы:
- Здесь уже все в порядке. Она быстро оклемается.
- Но не за двое суток! – рыкнула вдруг появившаяся Тсунаде. Женщина была зла – это было видно.
Шизуне вскочила.
- Почему двое суток?
Тсунаде устало потерла переносицу. Она хмурила тонкие светлые брови, и между ними залегала глубокая складочка, придающая ей суровый вид.
- Потому что бой с Сасори будет именно тогда, - произнесла, словно выплюнув.
Сасори – Карин не понравилось это имя. Оно произносилось так, словно речь шла о какой-то реальной опасности. Но и та блондинка была совсем не проста, хотя, встретив ее на улице, Карин никогда бы так не подумала.
- Кто такой Сасори? – спросил Наруто.
- Да как она оклемается за двое суток?! – одновременно с ним вспылила Карин, вставая вслед за Шизуне. Очки в красной роговой оправе съехали на переносицу, а неровный свет яркими бликами-вспышками поигрывал на стеклах.
Тсунаде не обратила внимания на девушку, словно ее и не существовало, а внимательно посмотрела на Наруто, который стоял в напряженной позе, чуть ссутулившись и засунув руки в карманы светлых джинс. Неоновая лампа была над его головой, и его глаза в этом свете казались ирреального бирюзового оттенка.
- Я могу тебя знать, мальчишка?
Он чувствовал, что его изучают. У Тсунаде был проницательный, тяжелый, уверенный взгляд, но он был совершенно точно уверен, что видел ее впервые. Но могла ли она его видеть?
- Вряд ли, - пожал плечами он.
- Ну и к черту, - фыркнула женщина, - Ты друг ее что ли? А ты?
- Она соседка Сакуры, - ответила Шизуне, - Нам пора.
- Мы с вами.
Карин произнесла это настолько безапелляционным тоном, что Тсунаде лишь кивнула.
Хоук и Итачи затерялись в толпе. В кармане у первого завибрировал телефон, но он не скоро прочитает это короткое сообщение.
Можно было сказать, что Хоук был в смятении – но смятение являлось слишком непонятным для него чувством, слишком нелогичным и иррациональным, чтобы испытать его на себе.
- Ты выяснил все, что тебе нужно? – раздраженно спросил он у Итачи, отвлекая его от разговора с собеседником, холеного вида мужчины лет тридцати-сорока с длинными светлыми волосами. Он был похож на сутенера, - так думал Коннор, хотя поток его мыслей больше походил на ворчание старика или нытье маленького ребенка. От вида этого нового информатора хотелось пойти и проблеваться, но Хоук, признаться, следил за игрой Ховердейла, который преобразился на глазах, как хамелеон, подстроившийся под обстановку.
Они разговаривали на французском, этот тип и Ховердейл. Первые минут пять это было интересно, но неприятно – от осознания того, что Хоук здесь все равно лишний.
Итачи поворачивается к нему, на его тонких губах слабая, отрепетированная улыбка. Отрепетированная не для Коннора, - Хоук нутром почувствовал, что Майлз так не улыбается. Никогда и ни для кого. Его улыбка должна быть какой-то другой, но какой, он не мог понять. Да и зачем ему это?
Да и ему-то откуда это знать?
- Нет.
Майлз раздражал тем, что он что-то тщательно скрывал, и тем, что пользовался всеми вокруг как хотел – для своих великих целей. Тактика циничных мизантропов.
- Мне без разницы, - Хоук изящным движением накидывает на плечи пальто. В его движениях появляется нервная дерганность, совершенно не характерная для него, - я подышу свежим воздухом. Встретимся дома.
Детектив проводил его долгим взглядом. Итачи нравилось наблюдать за этим новым, но таким знакомым человеком. Он все никак не мог отделаться от ощущения, что Саске просто играет перед ним спектакль, рассчитанный на них двоих. Фокус-покус.
Он следил за его движениями, за его мимикой и жестами. Резкие, короткие, сквозящие несдержанностью – это было так похоже на его брата. Мертвая маска лица, с лживыми улыбками и саркастичными выражениями. Не Саске.
- Ну наконец-то, - выдохнул собеседник Итачи на языке, понятном им всем, - А то мой словарный запас начал истощаться и показывать дно. Кстати о дне, - он приподнял бокал, в котором осталось всего ничего, - Ты платишь.
- Как всегда, - кивнул Итачи, смотря ему в глаза, - Теперь к делу. О чем вы узнали, Джирайя?
Мужчина отвел взгляд от удалившейся спины Хоука. Он знал этого парня, знал уже довольно давно, еще до той аварии, когда Хоук перестал помнить, кто он.
Но это было пока лишним.
- Есть пара зацепок, о которых тебе нужно знать, Майлз…
***
Что-то изменилось, - думал Хоук, пробираясь к выходу сквозь толпу разноцветных в неоновых лампах людей. Изменилось то, что мы вышли на новый уровень. Но приведет ли он к чему-то?
Снова хотелось курить. Хотелось курить и хотелось кофе, классического американо, обязательно с большим количеством молока и льда. Такой кофе парень называл «пойлом» и мог пить его, наверно, цистернами. Коннор думает о кофе и набирает номер – и как только помнит? – и не здороваясь произносит:
- Я поменял свое мнение относительно лечения. Так что мне там нужно пить?..
Он не услышал ответа, сигарета выпала из его руки, а следом и телефон. Сегодня все было иррационально, и кофе выпить не суждено. Коннор не помнил момента удара, он лишь осознавал, что это произошло уже на улице, что его куда-то тащили, а колючий снег холодит лицо, какая-то машина, гул мотора, мерный и точный, постоянный, как фазы луны и швейцарские часы.
«Попал?»..
***
Замок двери холодно, бездушно щелкнул, пропуская промокшего и замерзшего жителя квартиры вовнутрь. Свет тут же зажигается, и Итачи щурит не привыкшие к такому яркому свету глаза. Надо сказать, что чуть нахмурившийся, прищурившийся Майлз Ховердейл напоминает то ли горностая, то ли хорька. Хоук бы непременно бросил колкость по этому поводу, но Хоука не было.
Где он, интересно?
В квартире царила мертвая тишина, да и сам воздух, казалось, застыл в ожидании какого-то момента. Без Саске эта квартира казалась абсолютно нежилой: в воздухе не пахнет табаком с привкусом чернослива и крепким кофе, нигде не слышно стука пальцев по клавиатуре, не играет музыка. Странное ощущение.
Итачи прошел на кухню, поставил турку на огонь и закурил. От никотина за сегодня уже тошнило, пальцы чуть подрагивали, но это была привычка, - привычка, от которой Итачи по каким-то причинам не отказывался.
Признаться, даже хорошо, что он в квартире сейчас один. Нужно было обмозговать полученную информацию, и – по возможности, - найти то, что Хоук пытался от него скрыть. Конечно, он видел, как его не-брат поспешно убирал лист бумаги в стол. Любопытство брало свое.
Кофе едва не убежал. В сухом воздухе запахло жженой корицей. Фыркнув себе под нос вместо ругательства, Итачи быстро перелил кофе в чашку и с наслаждением отпил глоток. Что-то, а кофе он умел готовить.
Подумав о чем-то несколько минут в полной тишине, Итачи достал свой телефон и набрал сообщение. Нет, не Хоуку.
Потом он по-кошачьи потянулся и откинулся на спинку стула, уставившись в потолок, отметив про себя, что квартире скоро потребуется косметический ремонт.
Было совсем темно. Итачи не любил темноту, поэтому включил небольшие лампы – настольные и бра – по всей квартире, и заглянул в комнату Саске. Здесь, казалось, было на пару градусов холоднее, но может, это было из-за холодных цветов и чуть приоткрытого окна.
Ящик стола оказался с замком. И, разумеется, заперт.
Итачи быстро улыбнулся, что-то вспомнив.
«Ну и от кого он запирается?»
Достав из сумки, лежавшей в его комнате, небольшой чехол со множеством тонких инструментов, детектив усмехнулся. Давненько он этого не делал, черт побери.
Замок пустяковый, хватило нескольких секунд, чтобы услышать долгожданный щелчок. Ящик открыт, и на его самом верху лежит сложенный вдвое лист. Развернув его, Итачи невольно удивился – нечасто увидишь настолько точный портрет. И, странно, почему он не знал, что Саске умеет рисовать? Или это Хоук?
С листа бумаги на него смотрел он же сам, состоящий из смелых штрихов, теней и полутеней, легких в своей хаотичности линий.
«И».
Он вспоминает! Вот оно, объяснение недавней агрессии.
Но это было не все. Здесь еще была старая потрепанная кожаная записная книжка. Итачи уже видел ее – мать подарила ее Саске на пятнадцатилетие. Насколько он помнил, брат с ней никогда не расставался.
Посмотрим.
На ощупь кожа была приятной и мягкой, с небольшими шероховатыми трещинками. Взяв ее в руки, Итачи присел на кровать и раскрыл страницы, крепко держащиеся в переплете. Много страниц было вырвано.

19 мая
О. де Бальзак «У.И.» - подписать.

Итачи улыбнулся уголком губ. «Утраченные иллюзии» - эту книгу Саске подарил ему на один из дней рождений.

20 мая.
Забрать у Наруто свои болванки. Перезаписать.

Много записей были в том же, бытовом духе. Саске любил приводить свою жизнь в порядок, систематизируя все свои дела и обязанности с помощью этой книги. Это можно перелистнуть.
Дальше были записи более дневникового характера, - это уже после смерти родителей.

8 октября.
Порядок. Теперь все должно быть хорошо, правда, Хоук Коннор?
14 октября.
Ненавижу. Кто бы знал, но лучше бы не знал.
15 октября.
Риус – странный парень, но у него классная квартира. Дом, милый дом.
25 октября.
И кто там говорил, что больше не будет пить? P.S. МайТай – гадость.
26 октября.
Чувствую себя странно после предложения Риуса. Бедный парень.
18 ноября.
А вдруг я ошибся тогда? И почему я думаю об этом только сейчас? Ненавижу.
30 ноября.
Запри дверь.
10 декабря.
Я видел кого-то похожего на него. В метро. Это уже паранойя, может, записаться, куда надо?
16 декабря.
Новый год? Рождество? Где, простите?
20 декабря.
А эти, снизу, забавные. Но такие идиотки.
8 января.
Теперь паранойя другого характера. Это должно сработать, а если нет - мне все равно будет плевать.
16 января.
Пасмурно.

На это записи обрывались. Видимо, в этот день, или чуть позже, Саске попал в аварию. Что с ним происходило? Какая паранойя? К чему это «Запри дверь»? Уж не к той ли этой двери, которая является соседней?
Итачи захлопнул книжку. Знание не всегда приносило облегчение. Нужно убрать все это, пока Хоук не пришел.
Молодой человек глянул на часы. А придет ли? Почему он беспокоится?..
***
Хоук не знал, через сколько часов он очнулся. Его голова раскалывалась, и, кажется, шла кровь, а веки были свинцово-неподъемными.
Сейчас это не было важно – важно было понять, где он. В помещении царила кромешная тьма, смешанная с тонким, слабым запахом пыли, воды и железа. Где-то протекала труба?
Шея затекла. Хоук хотел потянуться к затылку, чтобы дотронуться до места удара, но быстро понял, что он связан по рукам. Да, и по ногам тоже. Старая, но прочная и толстая веревка. Узлы находились за пределами его досягаемости – их даже нащупать было нельзя – где-то сзади, но где?
«Класс», - подумал парень и попытался осмотреться, насколько позволяло положение. Надо сказать, что связанным на стуле это было делать очень неудобно. Помещение было похоже на комнату, жилую, к тому же. Кто же здесь жил, и кто его сюда притащил? Зачем?
Как бы то ни было, играть роль жертвы парень не собирался. Нужно было искать способ выпутаться из всей этой передряги – как в прямом, так и в переносном смысле, пока никто не пришел.
Но для начала нужен свет. Раз комната жилая, значит, здесь должно быть окно?
Так и оказалось. Окно было, - занавешенное тяжелыми портьерами, пошлыми в своем бархатном великолепии, с перевязками в виде золотых кисточек, - и сквозь незанавешенную щель пробивался слабый, холодно-призрачный лунный свет. Для источника света вполне сойдет.
Хоук выругался. Дерьмовее ситуации и не представить – он уже догадывался, чьих это рук дело, и от этого становилось только хуже и тошнотворнее. Нужно было выбираться, но как разобраться с этими веревками?
Хоук вспоминал – все книги, которые читал, все фильмы, все пройденные игры – и, похоже, нашел решение. Осталось найти нужные предметы.
«Спокойно, Хоук», - говорил он сам себе, - «Представь, что это второсортная видеоигра, в которые ты играл с Наруто в школе».
Стоп. С Наруто, в школе? Черт, Саске, не сейчас…
За тонкой стеной, на которой висела какая-то картина в резной раме, слышались чьи-то голоса. Нужно быть тише воды, ниже травы, но – выбраться. В противном случае можно было пускать в ход все свое нестандартное воображение и представлять, чем все это закончится.
В полутьме комнаты – роскошной, пошлой и захламенной – он увидел единственное, что могло ему помочь – стеклянный стакан-рокс, наполненный то ли виски, то ли темным ромом. Да-да, сейчас хотелось выпить, но не до этого. Хоук напрягся – двигаться, связанным по рукам и ногам, сидя на стуле было ох как неудобно – к тому же нужно было сделать это как можно тише. Пнув стол, он смог столкнуть стакан и поймать его коленями. Жалко джинсы – они были его любимыми. Явственно запахло алкоголем, - ром пропитал ткань. Теперь разбить как можно тише. К счастью, под ногами мягкий персидский ковер. Сбросив стакан с колен, и наступив на него ногой – с трудом, надо сказать, - Хоук с удовольствием услышал легкий звон.
- Бинго, - шепнул он сам себе.
Подобие лезвия есть. Теперь нужно, чтобы оно попало в руки, которые так некстати связаны у него за спиной.
Голоса за стеной как-то притихли. Они не могли, не могли услышать звук разбившегося стакана! Да чтоб тебя. Он всегда был везунчиком, не могла же удача оставить его в самый неподходящий момент?
Ему же уже удалось завалиться на бок вместе со стулом, практически бесшумно, вот, вот он уже сжимает в руке такой острый осколок, который легко разрежет эти чертовы веревки, вот, еще чуть-чуть…
Щелчок поворачивающегося замка заставил его замереть в оцепенении.