еще один кусЬ.
Рашемен.
читать дальше***
К утру Линдетт поняла, что или заснет и превратится в ледышку, или превратится в ледышку без всяких засыпаний. Эльфийка никогда не была привычна к таким морозам. А в сон клонило с каждой минутой все сильнее и сильнее, и Линдетт боялась, что просто не выдержит, споткнется на ровном месте, упадет и заснет.
В этот день они прошли совсем немного, - опять приходилось прорываться через лес силой. Тролли никак не хотели уступать свои территории, и поэтому рьяно боролись за каждый клочок земли, за каждую поляну и чащу, не желая проигрывать чужакам.
К закату Линдетт поняла, что исчерпала все свои ресурсы. Ей нужно отдохнуть.
В конце концов, она ведет себя просто глупо и неразумно, подставляя не только себя, но и своих спутников.
Пора бы усвоить, что за глупость всегда приходится платить.
В конце концов, что, она не справится со своими внутренними демонами?!
Нужно поскорее разобраться со всей этой чепухой. С сущностью внутри нее. Избавиться, избавиться, избавиться от этого лишнего груза, лишнего балласта, который может потянуть ее ко дну. Вернуться в Невервинтер. Нет, сначала домой. В Западную Гавань. Она найдет Дэйгуна, Бивила, и они вместе направятся в Крепость-на-Перекрестке. А потом...потом она пойдет искать своих друзей. Пока не найдет их живыми или пока лично не увидит их останки.
- Эй! Ты в порядке? - спросила Сафия, шедшая рядом.
Следопыт перевела взгляд на Красную Волшебницу:
- Спроси меня об этом, когда я буду голодна... - горько усмехнувшись, ответила Линдетт. Эльфийка уже научилась контролировать свой сверхъестественный голод, но легче от этого не становилось.
- Извини. Ты действительно права, - в тоне Красной Волшебницы послышались извиняющиеся нотки, - Просто...я кое-что знаю о твоем проклятии.
Эльфийка широко раскрыла глаза и посмотрела на Сафию. Та немного потупилась, что было для нее совсем не характерно:
- Ну, это не совсем сведения, а так... У рашеми нет никаких письменных свидетельств о пожирателях духа, но Красным волшебникам удалось записать несколько слухов. Все мои знания по данному вопросу почерпнуты из этих тектов... Стоит ли говорить, что это фактически слухи и догадки...
- Но что именно делает пожиратель духов?
- Кроме того, что название говорит само за себя? Легенды утверждают, что он попал под действие порчи - но он не демон и не нежить. В некоторых историях говорится о том, что он пожирает духи природы и тем самым нарушает равновесие. В других легендах пожиратель может питаться душами людей. Полагаю, что ты знаешь об этом лучше меня.
- И что с ними происходит? С пожирателями, в смысле, - спросила Линдетт. Не может быть все так гладко. Ты же не можешь безнаказанно поглощать духи...
- Легенды гласят, что голод сводит пожирателей с ума, - понизив голос и отведя взгляд, ответила волшебница, - Их воспоминания, их личность...полностью растворяются, пока сознание полностью не...другими словами...
Похоже, Сафия просто не могла подобрать слова. А Линдетт УЖЕ не нравилась перспектива сходить с ума от голода.
- Во всех легендах они умирают, - нашлась Сафия, - Конечно, фольклор всегда преувеличивает драматизм...Я уверена, что ведьмы рашеми рассказывают только истории с плохим концом.
Глупое оправдание. И если это действительно так... Линдетт поежилась. Она не хотела терять себя. Свою личность. Свою память...
Ведь это все, что у нее есть. Ее память, цепко и надежно хранившая воспоминания, каждую фразу, взгляд, жест...И терять эльфийка это не собиралась.
Ни за что.
- Спасибо, Сафия. - грустно улыбнулась девушка. - Теперь я знаю, что меня ждет в случае еще одной неудачи.
Тимора меня явно не любит, раздраженно промелькнуло в голове у эльфийки-следопыта.
- "Еще одной неудачи"? Не драматизируй, Линдетт. В твоих мыслях не хватает здорового оптимизма.
- Ганн, похоже, твоя привычка подглядывать чужие сны начинает проявляться и в реальности, - едко ответила Линдетт.
- Я не виноват, что у меня такой хороший слух, - ухмыльнулся сын ведьмы.
- Ганнаев прав. - заметила Каэлин. Булава висела у нее на поясе, а крылья по цвету сливались со снегом, - Мы не должны просто уповать на судьбу и ждать длани богов. Мы должны бороться. Мы должны сами плести свою судьбу, а не пускать все на ветер.
- Ты читаешь мои мысли, крылатая, - усмехнулся Ганн.
Солнце село.
На этот раз они нашли пещеру, котрую пришлось предварительно очистить от хищников, живущих там. Довольно тепло и сухо, костер разожгла уже сама Линдетт (зачем магия?), Сафия достала свою волшебную сумку, в которой было все: и целебные зелья, и еда, и вода, и спальники... Линдетт поняла, что если сейчас же не поест и не ляжет спать, то умрет намного раньше.
В конце концов, внутренние демоны ничто по сравнению с ужасной сонливостью. Так, по крайней мере, казалось.
***
Только Линдетт положила голову на подушку, как почувствовала, что в буквальном смысле проваливается в сон. Так часто бывает, когда измотаешь себя до предела. В последний раз так было, когда она готовила солдат к обороне Крепости-на-Перекрестке. Будучи личностью пессимистичной, Линдетт всегда была готова к любым неприятностям, но всегда ждала худшего и не полагалась на госпожу Тимору. Тогда она взяла дело в свои руки, и тренировала солдат сама, пока не убедилась, что Серые Плащи готовы к обороне.
Это было словно жизнь назад...
Умом эльфийка понимала, что для того, чтобы выжить и вернуться домой, она должна спать, есть и не изматывать себя до предела.
Ее словно несли мягкие, тихие воды. Лин полностью отдалась течению сна, в который впадала. Сознание затуманилось, мысли замедлили свой ход, пропали внешниме звуки - шум ветра, скрип деревьев. Она спала, держа Сефихорот за шерсть, словно боясь потерять последнего друга.
Последнего...друга...
***
- Уснула, - тихо произнесла Каэлин, допивая горячий чай, который захватила Сафия.
- Не вижу никакой логики так себя изматывать, - женщина с бритой головой сняла свои волшебные перчатки и вместо них одела другие - совершенно обычные, меховые и теплые.
- С ней произошло что-то...страшное, - смотря на уснувшую эльфийку, Каэлин подкинула веточек в огонь, - Я могу видеть это по ней, ее тени, ее ауре.
- И что же ты увидела, Крылатая? - саркастично поинтересовался Ганн, ненавидящий эти трагичные монологи.
Черт, не в театре.
- Я увидела боль, Ганнаев, - переведя взгляд и смотря прямо на Ганна своими антрацитовыми глазами, ответила Голубка, - Крах надежд. Безразличие и равнодушие. У нее нет страха. Все ее мысли сосредоточены на одном периоде времени, - только я не могу понять, на каком.
- И все это связано с Невервинтером? - спросила Сафия, закутавшись в свой плащ с капюшоном еще плотнее. Такой же красный, как и мантия.
Каэлин нахмурилась.
- Нет, тут не только Невервинтер...я не могу сказать точно. Много мест. Одно находится далеко в горах, - там она потеряла кого-то близкого...другое - еще дальше, было пропитано смертью, она была воздухом того места...и оттуда Линдетт попала сюда.
- Как ты это узнала? - быстро спросил Ганн.
- Ее аура просто кричит обо всем этом. Ничего не стоит просто...считать образы, как книгу.
Сын ведьмы поднялся со своего места и подошел к спящей эльфийке. Ее волк...Сефихорот, кажется? - тоже мирно спал.
- Значит, так, дамы... - Ганн присел на корточки перед эльфийкой, обращаясь к Сафии и Каэлин, - ждите, пока наша эльфийка проснется.
- Ты куда собрался?! - Сафия резко встала.
- Зачем тебе это, Ганнаев? - спокойно спросила Каэлин, не меняя своего положения. Она словно знала, что будет делать сын ведьмы и человека.
А Ганн не знал, зачем ему это нужно. Впервые в жизни ему не хотелось вламываться (хотя это слишком сильно сказано) в чьи-то сны. Он мог только предполагать, что за этим последует, если Линдетт запоминает свои сны. Слишком...непонятной она была. Противоречила сама себе. Грубила и извинялась. Улыбалась и злилась. Убивала других и убивала себя.
С одной стороны, Ганном двигало обычное любопытство, с другой...он хотел ей помочь. Вытащить из того болота, куда она сама себя загнала.
Впервые в жизни он хотел кому-то помочь. Абсолютно безвозмездно и бескорыстно.
Ганн ужаснулся ходу своих мыслей. Теперь он противоречит сам себе.
Сын ведьмы неторопливо снял перчатку с правой руки. Он мог и проникнуть в сон Линдетт, находясь и на расстоянии, но если есть возможность использовать контакт, - будет вернее.
- Хочу навести порядок, - почти прошептал он, и, закрыв глаза и чуть нахмурившись, коснулся лба Линдетт.
***
...Влажный воздух подземелий. Кромешная тьма. Знакомые мозаики под ногами.
Она сидит на полу. Очень холодно.
Следопыт ощупывает себя. В теле странная слабость и легкость. Непослушные пальцы пробегают по знакомой тунике…
Сине-белая ткань с символом Невервинтера на груди. Под ней – кольчужная рубашка. Легкий, почти невесомый, явно напичканный магией, плащ рыцаря Невервинтера.
Какого…
Она пытается встать. Пальцы и ноги не слушаются. Совсем занемели.
Нужен свет.
Линдетт решила пошарить вокруг себя, потому что была уверена, что где-то рядом должен валяться факел и огниво.
Холодные пальцы лениво пробегали по иллефарнской мозаике. Вдруг...
Вдруг натолкнулись на что-то холодное. Тяжелое. Железное. Острое.
Эфес. Рукоятка. Причудливо изрезанное лезвие. Камни-украшения.
Эльфийка, не веря в то, что она сейчас нашла, схватилась за рукоятку правой рукой.
Меч сверкнул холодным голубым светом.
Сверкнул и не погас.
Меч Гит.
Такой же, как и тогда. Совершенный, идеальный, словно Линдетт и не теряла его в пылу битвы. Когда все обвалилось.
От меча исходил ровный холодный свет, и следопыт решила встать и осмотреться.
Меч Гит вспыхнул еще ярче, словно факел.
Линдетт находилась в огромной зале. Круглое помещение. На стенах, словно повинуясь мечу, вспыхнули светильники. Такой же холодный голубой свет, словно это лед светился, а не магическое пламя.
Пять статуй. И Линдетт - в центре.
Пять статуй...статуи Очищения.
Эльфийка почувствовала, как ее существо наполняет страх и паника. Воздух стал еще холоднее, и Линдетт видела пар, выходящий у нее изо рта.
Девушка сделала пару шагов. Нога подвернулась, и она чуть не упала. В то же время, в районе сухожилия что-то сильно резануло. Словно у нее в сапоге был спрятан кинжал, причем довольно неудачно.
Кинжал?
Линдетт наклонилась, и осторожно вытащила из сапога обычный, ничем не примечательный с виду кинжал.
Но нет. Эльфийка узнала бы его среди сотен и тысяч других.
У нее в руке был кинжал Бишопа, который она так и не отдала следопыту.
Почему...откуда он здесь?
Нет, по-другому: почему она здесь?!
- Так-так-так. - голос, который бы она узнала, даже если бы ей стерли память, - Кто к нам пришел? Ааа, наш славный рыцарь Невервинтера. Вернешь кинжальчик, или для этого мне придется встать на колени и слезно умолять о такой милости?
- Заткнись, Бишоп, - еще один голос, донельзя твердый и спокойный. Такой может принадлежать только паладину.
- Касавир? Бишоп? - севшим от изумления голосом произнесла Линдетт. Руки задрожали, на глаза навернулись слезы.
- Я что, сильно изменился? - ехидно спросил следопыт, выходя из тени, которую не могли разогнать светильники. Тенью была одна из статуй.
- Бишоп, ты слишком болтлив для следопыта, - Касавир тоже вышел из тени. Такой же, как и в день битвы.
- А...а где остальные? - дрогнувшим голосом спросила Линдетт.
Миллики, неужели они живы?!
- Мы здесь! - совсем молодой, дерзкий и озорной голос донесся с другой стороны.
Нишка. Келгар.
- Здесь, Линдетт!
Элани. Гробнар.
- Носительница осколка...здесь...
Зджаэв. Аммон Джерро.
- Неудобно это признавать, но от тебя никуда не денешься.
Сэнд. Кара.
- Дочь моя… - чуть дрогнувший голос.
Дэйгун.
- Лин?!
Бивил?
- Леди Линдетт Фарлонг!
Сэр Ниваль?!
- Мы все здесь.
Грустная улыбка. Светлые волосы. Решительный взгляд.
Шандра Джерро. Первая...первая погибшая.
Все. Здесь.
Линдетт почувствовала, что слезы бегут по щекам.
Ее друзья, по совместительству и спутники, встали вокруг нее правильным кругом. И эльфийка - в самом центре.
- Все на месте? - Бишоп вышел вперед, явно чувствуя себя в этом месте, как дома. За спиной - неизменный длинный лук и колчан со стрелами.
Только Карнвира нигде не видно.
Сделав "круг почета", и не обращая внимания на неприязненный взгляд Касавира, Бишоп остановился перед Линдетт, осмотрев ее с ног до головы. Эльфийке всегда становилось не по себе от этого взгляда.
- А вот теперь поговорим. Мы долго тебя ждали.