.с возвращением меня

[empty-train]

Взялась за "Принцип нейтральности"
И, слава богу, это уже не черновик. Хотя, возможно, еще не все вычитала.
Нечетные главы – Рашемен, действие «Маски Предателя», четные – оф. компания.


Пролог.

Линдетт устало закрыла глаза и откинулась на спинку стула. После многочасового сидения за картой нещадно разболелась шея и спина.
За окном бушевал дождь.
Но не это сейчас занимало мысли. Не сквозняки, бегавшие по «Вуали», от холода которых спасали только пылающие во весь опор камины; не причудливые маски, наблюдавшие за ней со стен; даже не мысль о ее проклятии.
Следопыта занимала только карта. Они с Сафией высчитывали расстояние от Мулсантира до Невервинтера. Сейчас Сафия перепроверяла результаты Линдетт, а сама следопыт, решив наконец открыть глаза, взяла длинную тонкую трубку из кости, которую купила только сегодня, набила табаком и подожгла старым огнивом. Привычно затянулась. Все равно понимала, что легче от этого не станет.
Вредная привычка, которую Линдетт приобрела не так уж и давно и вовсе не собиралась с ней завязывать.
Эльфийка встала и подошла к окну. Дождь был настолько сильным, что не было видно соседних зданий. Но Линдетт нравилось буйство стихии. Это завораживало.
Сафия продолжала работать с картой, не только проверив расстояние, но и начав высчитывать точки возможных порталов выхода.
- Это ведь не просто так, - взял и открыл дыру в пространстве, - слабо усмехнулась волшебница, и, видя, что Линдетт думала именно так, продолжила: - Порталы можно открыть не везде, только там, где граница с другими планами достаточно тонка, как здесь, в Мулсантире. Когда проходишь сквозь портал, ты на долю секунды попадаешь на другой план, где возможны такие скоростные путешествия, и выходишь уже там, где находится точка выхода. Нам нужно рассчитать возможные точки выхода, используя колебания Сил, которые могут чувствовать опытные маги.
- Понятно, - кивнула Линдетт, зная, что прямо сейчас вернуться в родные места не сможет. На Берегу Мечей нет духов-телторов, как в Рашемене, а это значит, что долго там эльфийка не протянет. Неделя – это предел. Потом ее не спасет ни один лекарь Невервинтера.
Поэтому гораздо разумнее было разобраться с этим загадочным недугом, чем бросаться сломя голову назад, домой.
В Линдетт боролись две сущности: одна требовала, чтобы она немедленно возвращалась в долину Мерделейн, искала своих друзей, живыми или мертвыми, другая же половина утверждала, что нужно сначала справиться со своим проклятием, и только потом возвращаться. Иначе – смерть.
Голос сердца и голос разума. К счастью или к сожалению, следопыт научилась заглушать в себе первый, поэтому ее довольно часто обвиняли в бесчувственности и безразличии, однако у девушки были свои причины на это.
- Пока я нашла только одну точку выхода, - произнесла Сафия, отложив инструменты для черчения и взяв в руки лупу.
- Да? И где? – Линдетт мгновенно оказалась у стола, и склонилась над картой вместе с Сафией.
Сейчас карта представляла собой пестрое разнообразие проведенных линий, хорд, дуг, написанных формул, каких-то подсчетов, уравнений, графиков. Да, Сафия действительно кое-что понимала в порталах.
В конце концов все линии сосредотачивались в одном месте.
- Калимпорт?! – Линдетт чуть не отшатнулась от карты, а в голосе послышались нотки паники и страха. – Упаси меня Миеликки. Извини, Сафия, но мне туда путь заказан, боюсь, еще на многие годы вперед.
- Неприятности в городе? Интересно, что же ты там успела натворить.
- Много чего, - буркнула Линдетт, явно не собираясь продолжать этот разговор. – Просто мне туда нельзя, поверь.
- Ладно, ладно.
Следопыт снова поднесла трубку к губам, затянулась и выпустила изо рта клуб дыма.
- Должны же быть еще какие-нибудь точки выхода. Ты сможешь поискать еще, а?
- О чем речь? Конечно, смогу, - хмыкнула Сафия, откладывая лупу и кидая взгляд на северный Берег Мечей. Вся эта территория была испещрена пометками Линдетт. Названия были Сафии незнакомыми, видимо, следопыт проходила мимо них в своих приключениях.
Мелкий, неровный и размашистый почерк эльфийки можно было понять с легкостью.
Западная Гавань (подчеркнуто несколько раз). Форт Локке. Хайклифф. Порт-Лласт. Эмбер. Сумеречная роща. Логово гитиянки. Руины Арвана. Долина Нолалота. Убежище Аммона Джерро. Ферма Шандры Джерро. Скаймиррор. Крепость-на-Перекрестке (обведено и подчеркнуто). Какие-то тропы, мелкие заметки на эльфийском, написанные настолько мелко, что Сафия не смогла разобрать. И последнее место, на котором стоял жирный крест, - Долина Мерделейн. Волшебница осмелилась предположить, что это был конечный пункт путешествия девушки.
Да, Линдетт Фарлонг, тебе найдется, о чем рассказать…
Сафия кинула взгляд на следопыта. Линдетт совершенно не была похожа на искательницу приключений. По крайней мере, не такими она их представляла.
Лунная эльфийка с серо-голубой кожей со странным отливом и серыми, почти белесыми, глазами. В коротких, неровно стриженых волосах виднеется седина. Острые, словно вырезанные из бумаги, черты лица, сильно опущенные уголки губ, тонкое, но жилистое телосложение. Длинным шрам от виска до уха.
И было в Линдетт то, что свойственно только ее расе – взгляд. Сафия сразу поняла, что Линдетт намного старше двадцати семи лет, на которые выглядит. И успела она повидать немало.
Однако, как Сафия ни пыталась узнать, что же произошло с Линдетт, та либо умело переводила тему, либо уклонялась от ответа. Одно было известно – эльфийка хочет как можно скорее вернуться домой. Поэтому, не теряя времени, завтра на рассвете по совету викларан Линдетт, Сафия, Ганн и Каэлин направляются в Эшенвуд, где смогут найти ответы на свои вопросы.
Для Сафии оставалось загадкой, почему Каэлин и уж тем более Ганн решили остаться с ними. Эти двое не подчинялись ее безупречной логике. По сути, Ганн им нужен был для того, чтобы, возможно, избежать кровопролития с армией Окку. А Каэлин…Линдетт, добрая душа, просто пообещала отыскать ее.
Но мотивы, почему эти двое остались – вот это было для Сафии неясным. Ладно, не будем брать в расчет Каэлин, она действительно хочет помочь Линдетт с ее проклятием. Но Ганн?
Тот, кто говорит о важности снов, обычно хочет продать тебе что-нибудь. Но, похоже, Ганн был не из тех, кто плохо реагировал на честность. Сафия знала не понаслышке, что настоящий лжец хочет, чтобы ему лгали.
И непонятно было, почему Линдетт позволила ему остаться. Ему же вроде нравилось сидеть в тюрьме? К тому же, между следопытом и сыном ведьмы постоянно вспыхивали перепалки.
Чувствуя, что на сегодня ее голове нагрузок хватит, а глазам нужно хотя бы несколько часов сна, Сафия поднялась со стула и обратилась к Линдетт:
- Я поищу, но не сегодня. Нам еще завтра в Эшенвуд двигаться. Тебе самой нужно выспаться, ты наверняка устала и неважно выглядишь.
Линдетт хищно улыбнулась и прищурилась.
- Ладно, иди. Я еще немного посижу и сама двину на боковую.
Красная волшебница скрылась в дверном проеме. Вскоре ее шаги утихли, а Линдетт осталась одна. Догорала свеча, все так же лежала карта с пометками Сафии и Линдетт, все так же курилась трубка в руках эльфийки, которая вовсе не собиралась проваливаться во сны.
После некоторых событий она боялась темноты. И, как следствие, боялась спать.
Впереди была длинная ночь.


Зачин.

Let’s pray
That heaven is on our side
Through violence and horror
Shall honor arise

So let’s pray
And blessed shall be our leader
We follow the noble and bright

Don’t you hear me crying
Crying
Come take me away
I hallow thy name

Blind Guardian - Battlefield
Келгар Айронфист не успел. Несмотря на то, что он первый заметил открывшийся портал и вылезших оттуда горгулий, он не успел.
Вокруг все тряслось и падало. Когда последний удар по Королю Теней был нанесен, здание содрогнулось и начало стремительно рушиться. И тут Келгар увидел.
Несколько горгулий, тащащих стонущую, стремительно истекающую кровью Линдетт к порталу. Девушка продолжала держать рукоять – все что осталось от сабли, - в руках, а вторая, сломанная рука выпустила меч Гит.
В суматохе горгулий заметили только Аммон, Келгар и Нишка. Все трое, словно по команде, кинулись за похитителями, но поспеть за ними было трудно: несмотря на то, что камни все падали и падали, Нишка смогла увернуться от всех плит и обломков, но вскоре обвал преградил ей путь, отрезав от Келгара.
- Да цела я, цела! – услышал он голос из-за обломков, - Потом вытащите…Двигай, Келгар, двигай!
- Курва мать, - облегченно выругался Келгар. С Нишкой все в порядке. Сказали бы ему полгода назад, что он будет беспокоиться за тифлинга, рассмеялся бы и хорошенько врезал за оскорбление.
Времена меняются.
Келгар бежал к порталу, успешно уворачиваясь от камней. Ну, еще чуть-чуть… Аммон уже шагнул в портал вслед за горгульями и арка начала постепенно закрываться. А здание готово было окончательно рухнуть в любую секунду.
И когда все обрушилось, портал закрылся.
Келгару не хватило одного шага. Только одного. Арка ослепительно сверкнула и закрылась.
Он проклинал горгулий, проклинал весь чертов Фаэрун, богов, Короля Теней, Иллефарн, проклинал себя за то, что не успел спасти Малышку. Неважно, что его ждало за порталом.
Неважно, неважно, неважно…теперь уже все неважно.
Здание содрогнулось в последний раз, и Келгар почувствовал, как иллефарнский пол уходит у него из-под ног. Где-то, казалось, неимоверно далеко, закричала Кара, ее крик подхватили звери Элани, - все, все погребали камни.
Лютня Гробнара пела свою последнюю песню, жутко фальшивя и словно визжа.
Звон сломавшегося меча Касавира.
- Я…я больше не могу… - простонала Зджаэв где-то совсем рядом.
Камни подгребут под себя их всех. Они не смогут спастись, - с ужасом подумал Келгар и впервые в жизни испугался.
Не все приключения и не все драки заканчиваются хорошо.
Это была его последняя мысль.
And on the battlefield it ends…

Встающее солнце осветило тихие воды долины Мерделейн.

**

Аммон Джерро с упорством хищника следовал за тварями, тащивших Рыцаря Крепости-на-Перекрестке сквозь тьму. Портал сразу же за ним закрылся. Последнее, что он слышал, - ругательства Келгара, бежавшего за ним.
И все стало тихо. Появился мягкий свет, смутно знакомые интерьеры, холодный деревянный пол.
Неужели…нет, быть не может. Зачем?
Направленные опутывающие заклинания женщины в красной мантии.
Это место он бы не забыл никогда. Слишком свежи были воспоминания о пребывании в нем.
Тэйская Академия Заклинателей и Колдунов.
- Сенеб, Уаби, похоже, вы успели. Замечательно, - властный женский голос, - И, похоже, вы привели с собой погоню. Тащите ее к Лиенне, быстро. Скажите, чтобы ждала меня.
- Да, хозяйка.
- В темпе, в темпе! Если с Носительницей что-нибудь случится, я лично превращу вас в пыль и развею по ветру.
- Да, хозяйка.
Нефрис? Это все Нефрис?!
Горгульи удалились, таща за собой уже бессознательную и опасно побледневшую Линдетт.
Аммон беспомощно наблюдал за этим, лежа, опутанный заклинанием.
- Какое жалкое зрелище, правда, Аммон? – Нефрис опустилась на корточки рядом с Аммоном. На ее губах играла жестокая, презрительная ухмылка.
- Зачем она тебе нужна, Нефрис? – проигнорировал реплику директрисы Академии, спросил чернокнижник.
Нефрис медленно поднялась и прошла к небольшому окну, наблюдая, как горгульи тащат к порталу хрупкую фигурку.
- Я тебе расскажу, чтобы удовлетворить твое всегда чрезмерное любопытство. Ты когда-нибудь слышал о Пожирателе Душ? О, конечно, что я спрашиваю, - женщина криво усмехнулась, - конечно, слышал. Духу голода нужен сильный носитель, тот, кто смог подчинить волю Серебряного Меча Гит, тот, кто смог убить вашего Короля Теней и при этом выжить. Тот, кто сможет подчинить голод Акачи и дать ему покой. Или станет всего лишь еще одной маской…
- Ты хочешь использовать ее?! Да ты в своем уме, Нефрис? Девчонка вряд ли оклемается сейчас, а если вы…пересадите в нее голод…
- Ты мне не поверишь, но у меня свои мотивы, - хмыкнула Нефрис. - А насчет тебя у меня другие планы.
В комнату вошли несколько волшебников в красных мантиях.
- В темницу его, - коротко приказала Нефрис, - Через три часа удалите из него душу и отдайте Ороноку и Таэл`ке. Они будут рады.
- Дрянь. – выругался Аммон.
- От дряни слышу. – холодно ответила Нефрис и вышла из комнаты.

**

- Келгаааааааааар! Кееееееееееелгар!!! Я знаю, что ты живой! Поднимайся и вытащи меня отсюда!
Келгар с трудом открыл глаза. Первое, что он увидел, было небо. Ясное и чистое, без каких-либо признаков тени. Рассвет только начинался.
Ох, похоже, его неплохо приложило. И, кажется, его все-таки спасли доспехи.
Скинув с себя огромный булыжник, Келгар закашлялся от воздуха, заполнившего легкие. Где-то далеко на разный лад кричала Нишка, зовя его. Кто-то стонал, Келгар не мог понять, кто.
С трудом встав, пошатываясь, дворф отправился к горе булыжников у стены, которые отрезали Нишку от остального зала.
- Кто здесь? – послышался голос из-за обломков.
- Да я это, я. Как ты там, нормально?
- Жутко тесно, - откликнулась Нишка, - И нога затекла, я ее практически не чувствую. Там кто-нибудь еще есть?
- Я никого не вижу, - ответил Келгар, начав осторожно вытаскивать первый камень.
- А…а где Линдетт? Ты ведь не успел, да? А Джерро?
- Джерро успел шагнуть за горгульями, как раз перед тем, как все рухнуло. Ты там не шевелись и отойди подальше. Я попробую тебя вытащить.
Келгар снимал камень за камнем, обломок за обломком. Через полчаса он увидел взъерошенные волосы Нишки.
- Так, дальше я сама, спасибо.
Тифлинг неуловимым, прямо-таки кошачьим движением перемахнула через обломки и приземлилась рядом с Келгаром.
- О, тебя неплохо потрепало. Сейчас… - Нишка двинулась в глубину зала.
- Что ты ищешь?
- Сумку Линдетт, - откликнулась Нишка, - о, вот и она.
Кажется, Линдетт предусмотрела все. В сумке были все медикаменты, зелья, противоядия, необходимые для лечения, а также разные магические штучки вроде палочек и свитков. Зачем они были Линдетт, непонятно. Она не умела пользоваться палочками. И свитки не читала.
- Ниш, если что…- Линдетт нахмурилась. В последнее время она хмурилась постоянно.
Тифлинг посмотрела на следопыта обеспокоено:
- Как это «если что»? Мы выживем, точно тебе говорю.
Линдетт горько усмехнулась:
- Я не так оптимистично смотрю на вещи, как ты. Но я знаю одно: ты выживешь. Лучшие Воры Невервинтера плохо не заканчивают. Тем более ты.
- Ой, спасибо.
- Тихо. – лицо эльфийки стало серьезным. – В моей сумке будут все медикаменты, все зелья, все, что нужно для лечения. Я попросила Кару – она наложила заклятие неразбивания на склянки, так что с ними ничего не случится.
- Ты говоришь так, словно мы все погибнем.
- Нет, конечно нет. Просто…есть у меня одна теория, и если она вдруг оправдается, вытаскивать всех будешь ты. Если все будет совсем плохо, не беги ко мне. Лечи Касавира, поднимай его на ноги. Потом Зджаэв. Они должны поднять остальных. Но меня – в последнюю очередь, слышишь? Заклятий и медикаментов может не хватить.
- Пожалуйста, не говори так. Все будет хорошо. В первый раз, что ли? Выкрутимся!
- Я уже ни во что не верю, Ниш. Пообещай мне. И не вздумай скрещивать пальцы. Не пройдет.
- Обещаю. Обещаю, Линдетт.
Линдетт слабо, вымученно улыбнулась и, кинув последнюю склянку в сумку, закрыла ее.
- Ну что, в путь?..
Нишка сморгнула подступившие слезы. Говорят, что демоны не умеют плакать. Это привилегия людей. Но ведь она-то не демон. Так, чуть-чуть…
Линдетт словно знала, что все так и будет. Но не предусмотрела только одного – того, что ее похитят.
Вот еще один узелок в клубке, который, как казалось, был распутан.
- Беги…беги сюда! Здесь гитзерай! – крикнул Келгар.
Нишка, схватив сумку, кинулась изо всех ног туда, где был Келгар.
Зджаэв лежала, истекая кровью, тяжело, с хрипом дышала. Взгляд, прежде всегда осмысленный и пугающий, словно смотрящий в душу, сейчас не выражал ничего.
Нишка достала бинты и первую партию склянок с зельями. Келгар осматривал рану гит – осколок кристалла, который держала одна из статуй, прошел насквозь в боку.
- Сначала надо вытащить эту штуку. Наверное, будет очень больно. Извини… - пролепетала Нишка. Она никогда не могла сохранять хладнокровие в таких ситуациях.
Зджаэв с большим усилием моргнула, словно говоря, что она и так это знает, и готова к боли.
- Хорошо. – произнес Келгар, снимая латные рукавицы и беря осколок голыми руками, готовый его вытащить. – Поехали…


Глава 1.

-Ганнаев, если ты сейчас же не перестанешь смотреть сны и не откроешь хотя бы один глаз, твоей участи позавидуют во всех Нижних Мирах! Подъем! - звонкий, с менторскими и даже угрожающими нотками голос из-за двери.
Ганн лениво открыл один глаз. А он-то думал, что ему все это приснилось. Иногда так сложно отличить сон от яви, даже будь ты опытным сноходцем.
Но нет, это была явь, - Ганн чувствовал удаляющуюся злую ауру Пожирателя Духов.
Ганн открыл второй глаз. Вот, уже спать не хочется, после таких-то побудок. Конечно, угрозы были шуточными, но заигрываться не стал бы даже он. Собственными глазами видел, как погибали в теневом Мулсантире ночные охотники. Не без его помощи, конечно.
А что сегодня? Эшенвуд? Или куда им там надо направиться? Ганну, в принципе, было плевать, - лишь бы там не было слишком промозгло и грязно. Он мог уйти в любой момент. Но пока желания не возникало, а это уже было совершенно несвойственно для привыкшего к независимости и одиночеству парня.
Быстро одевшись и приведя себя в порядок, Ганн прошел в помещение "Вуали", служившее небольшой столовой. Линдетт, новая Пожирательница духов, сидела с хмурым видом, явно что-то обдумывая, и, совершенно не задумываясь об окружающих, дымила трубкой. Сафия допивала чай, Каэлин с задумчивым видом прислонилась к подоконнику и пролистывала книгу, которую Линдетт нашла в курагне Окку .
Линдетт подняла взгляд, отвлекшись от своих мыслей, на Ганнаева. Парень сразу заметил уставшие глаза и резкие тени, выделявшиеся на коже лунной эльфийки.
Кто-то не спал всю ночь.
- Утро, - Линдетт, видимо, по привычке не произносила "Доброе", - Долго спишь.
- Мне это положено, - по статусу, - хмыкнул Ганн, наливая чай и беря одну из сдобных булочек, которые напекла Магда, - Перестала бы дымить, у меня сейчас голова разболится.
Эльфийка пожала плечами, смотря как бы сквозь сына ведьмы:
- У тебя есть два выхода: или трапезничай на улице или привыкай к своей головной боли. Другого не дано.
Ганн лишь ухмыльнулся и произнес, мастерски копируя интонации Линдетт:
- Представь себе, дорогая, у тебя тоже есть два выхода: или ты бросаешь курить, или дымишь на улице. Другого не дано.
- Компромисс не найден, - констатировала Сафия, наблюдавшая за ними. - Придется вам терпеть друг друга.
Линдетт буркнула что-то подозрительно похожее на "сдам его этой старой карге назад, когда вернемся из Эшенвуда". К счастью, это услышала только Сафия, никак не прокомментировавшая фразу их лидера. Она вообще предпочитала сохранять сторону нейтралитета. Несмотря на то, что это она, Сафия, вытащила Линдетт из кургана, это не делало их автоматически друзьями. Она обещала матери, что постоянно будет с эльфийкой, и она исполнит это, пусть это и была последняя воля Нефрис.
В помещении было холодно. Этот год выдался прохладным даже для Рашемена, привыкшего к неблагоприятной погоде. Линдетт, явно неравнодушная к холодам, куталась в свой плащ, теребя в руке какую-то невзрачную подвеску, смотря в одну точку.
Каэлин глянула в окно.
Для нее это была лучшая погода. После ливня воздух был прозрачен и чист, поэтому зрение Полунебесной обострялось. Да и сама Каэлин, лучше переносящая холод, чем зной, любила прохладу. А ночью как раз ударил мороз.
День только начинался. Небо затянуто пасмурными тучами, идет легкий снег, а ветер...ветра нет. Он словно умер.
Закончив есть, и, взяв дорожные сумки, накинув дорожные плащи и одев перчатки, странная компания попрощалась с Магдой и актерами и вышли на подмороженные улицы Мулсантира. Несмотря на то, что было еще довольно рано, на базаре, стоявшим прямо перед зданием театра, было полно народа. Кто-то шумно торговался, звенели монеты, торговцы с гордостью рассказывали о своих качественных (и несомненно дорогих) товарах, бегала ребятня, кое-где попадались берсерки в доспехах из шкур – местная стража. На компанию поглядывали с опаской: еще бы, во всем Мулсантире, и, возможно, Рашемене знали, кто такая Линдетт. Но не только следопыту доставались настороженные взгляды. Ганн, имевший очень интересную репутацию, знал, какими взглядами и мыслями его награждают. Сафия, одевшая темную дорожную мантию с капюшоном, держалась поближе к Линдетт, - тэйских волшебников тут очень не любили. А Каэлин, привлекавшая внимание своими снежно-белыми крыльями, посматривала на людей с отстраненным безразличием.
Хорошо, что пристань была недалеко. Найдя Василя, моряка, который держал ведьмину лодку, следопыт подавила вздох облегчения. Неприятно чувствовать множество взглядов, направленных тебе в спину. Хотелось повернуться и яростно крикнуть: «Да чего вы все уставились?!»
- А, ты та, о которой говорили викларан, - немолодой, но еще и не старый моряк поприветствовал Линдетт.
Эльфийка кивнула:
- Да, это я.
Моряк хмыкнул себе под бородку:
- С лодками управляться умеешь?
- Я научилась ходить на небольших лодках там, где выросла.
- Ладно, перейдем сразу к делу. Как понимаешь, ведьмина лодка волшебная. Ею можно управлять лишь словами. Но для начала нужно сказать пароль, чтобы лодка ожила.
- Да? И какой же?
- Уэндерснэвен.
Девушке показалось, как внутри нее что-то дрогнуло и треснуло, как сухая веточка.

***

То, что у гарнизона Озера Слез неприятности, стало заметно с самого берега. Несколько берсерков и ведьма в маске отбивали нападения…ходячих деревьев?
Линдетт закрыла глаза и снова открыла. Нет, не показалось. Глаза действительно не обманывали.
- Какого черта деревья бродят и нападают на людей?! - ошеломленно спросила Линдетт, никогда не видевшая энтов, и теперь лихорадочно достававшая сабли. С новыми было довольно непривычно, ну а уж после меча Гит, слушавшегося, казалось, мысли, являвшимся продолжением руки, сабля Миеллики казалась просто бездушной железякой. Но это не делало его менее своенравным.
- Это не деревья, дорогой наш следопыт, - хмыкнул Ганн, доставая из колчана стрелу и задумчиво крутя в руках, прежде чем натянуть ее на тетиву, - Это энты, причем довольно молодые. А вместе с ними - бродячие холмы. В Эшенвуде определенно что-то не так... - последнюю фразу он произнес, не обращаясь ни к кому определенно.
- Остряк, - буркнула "дорогой наш следопыт", прежде чем Ганн выпустил стрелу. Огненную, несомненно, ведь огонь - лучшее средство против деревьев.
- Так, они нас заметили, - Сафия перехватила посох поудобнее и распахнула плащ. Ее красные одежды Тэйской волшебницы резко контрастировали с белым снегом, делая фигурку волшебницы ярко-красным пятном на снегу.
- А разве не это нам было нужно? - пожала плечами Каэлин. Булава наготове, антрацитовые глаза внимательно смотрят на следопыта. - Сокрушим их, пока они не перебили весь гарнизон.
"Сколько патетики", - промелькнуло в голове у эльфийки, но она лишь кивнула Каэлин, поймав свое отражение в ее глазах.
Бой закончился быстро, Линде отделалась лишь парой царапин от веток. Эльфийка привыкла драться с живыми противниками, состоящими из плоти и крови, или мертвыми, но с деревьями?
Бред какой-то.
Спасибо Каэлин, прикрыла. Похоже, своей булавой Полунебесная владела в совершенстве. Так же, как она владела своими старыми саблями и серебряным мечом...
Ах, ностальгия...ушла бы ты подальше, а?
- Эй, вы в порядке?
Линдетт обернулась. Она уже и забыла про ведьму в маске.
Женщина представилась Надай. Странные у них тут имена, на севере, но по-своему звучные. Словно мягкие.
Следопыт равнодушно слушала ведьму, рассказывающую, что в лесу происходит что-то страшное.
"Что-то мне это напоминает..." - лениво подумала Линдетт, дослушав рассказ ведьмы и небрежным движением заправив выбившуюся прядь за ухо.
- Пожар в роще? Интересно, - в своей обычной манере разговора с малознакомыми людьми Линдетт всегда чуть растягивала слова, - А вы не видели в окрестностях в последнее время рыжеволосую волшебницу со вспыльчивым характером, которая совершенно не умела контролировать свою силу?
Невозможно, конечно, но...вдруг? Безумная надежда.
Надай казалась удивленной:
- Нет. А почему вы спрашиваете?
Линдетт тут же отрезала:
- Неважно.
Но реакция эльфийки и тем более странный вопрос не могли укрыться от ее спутников. Сафия размышляла, какой силы должна была быть эта волшебница, о которой подумала Линдетт, чтобы поджечь целую рощу; Ганн задавался вопросом, не была ли связана нынешняя Пожирательница духов с кем-то более опасней, чем массовая поджигательница лесов; Каэлин же интуитивно почувствовала, что человек, о котором Линдетт спросила, может быть уже мертв, а сама эльфийка просто продолжала терзать себя призраками прошлого. Каэлин знала, что Линдетт оправится от потери нескоро...если оправится вообще.
Но одно было ясно точно, - волею-неволей следопыт приоткрыла завесу своего прошлого. Открыла - и тут же закрыла.
- Я разберусь с этими неприятностями в лесу. - убрав сабли в ножны, как ни в чем не бывало, произнесла следопыт.
Ведь, как-никак, разбираться с этой чертовщиной в лесу придется, если она хочет найти Лесовика. И если он впрямь что-то знает...тогда от него будет толк. А если нет - то она просто поглотит его дух. Все чертовски просто.
Линдетт вздрогнула - но вовсе не от порыва ветра, смешанного со снегом, а от хода своих мыслей. Когда она стала такой? Куда делась та задумчивая эльфийка, которая в один прекрасный день переступила порог "Утонувшей Фляги" в далеком Невервинтере, неся с собой таинственный осколок?
Словно жизнь назад. И воспоминания о ней причиняли почти физическую боль.
Неужели...неужели никто не выжил, кроме нее, в этом страшном обвале? Как же...как же их всех не хватало.
Распрощавшись с Надай, небольшой отряд двинулся в сторону леса, попутно оглядывая территорию. Да, в гарнизоне действительно катастрофически не хватало людей, а пейзаж напоминал скорее Долину Ледяного Ветра своей пустынностью, чем гарнизон Эшенвуда.
Линдетт бросила взгляд на небо. Тяжелые бело-серые облака, которые выплакивают снег. Здесь очень холодно, словно говорят они. Здесь ты никогда не дождешься дождя.
Эх, сюда бы жизнерадостную Нишку, которая могла бы развеселить в любой ситуации. Или Келгара, своим воинственным нравом вселяющий уверенность. Элани, наверняка знавшую природу духов…Кару, язвительную колдунью со вспыльчивым характером во всех смыслах; Сэнда с его безупречной логикой и сарказмом; Зджаэв, которая направила бы, сказала бы, куда идти, что делать. Аммона Джерро, который подсказал бы точную тактику...Гробнара с его песнями и бестолковой болтовней... Касавира, единственного…единственного человека, который ее понимал; Бишопа, с которым она ругалась по несколько раз на дню, которого она пыталась изучить и понять, но так и не получилось.
Линдетт была бы рада увидеть даже его, предателя. А ведь она так и не вернула ему его кинжал.
Чувствуя, что еще немного, и она потеряет всяческий контроль над собой, и у нее прямо перед ее новыми спутниками начнется настоящая истерика, Линдетт запрятала свои эмоции поглубже, заперла за всеми мысленными замками, - попросту говоря, запретила себе думать об этом. По крайней мере, сейчас.
Она должна знать, какого черта с ней происходит.
Очистив свое сознание от мешающих мыслей, эльфийка вместе с Ганном, Сафией и Каэлин направились в Эшенвуд, предварительно очень мило (ну да, ну да) поболтав со старшей ведьмой этой глуши.
Все-таки матриархат - это истинное зло. Линдетт поняла это на примере Рашемена.
У нее уже несколько дней было стойкое желание отправить на тот свет (а если повезет - то еще подальше) всех ведьм Мулсантира, начиная с Шевы Белое Перо. А вместе с ними - Ганна. Вот уж кто действительно раздражал. Центр всего Фаэруна. Ха!
Идиот.
- Смотрите…похоже, здесь сжигали мелкие жертвоприношения духам, чтобы войти в лес, - ага, легок на помине.
- Вполне возможно, что это был пропавший гарнизон, - сухо подтвердила Линдетт. – Нужно будет узнать об этом ритуале.
Не очень широкая, но довольно отчетливая тропа вела в лес, сквозь хвойные заросли, - Линдетт сразу отметила, что деревья были старыми, очень старыми.
Лес. Стихия следопытов и друидов. Все чувства словно обострились до предела. Что-то было не так в этом лесу, и будь здесь Элани, она бы что-нибудь непременно сказала по этому поводу. Но нет...этот лес...был странным. Он был словно поражен чумой, этот Эшенвуд, и медленно принимал свою судьбу. Эта обреченность чувствовалась в медленном падении снега, который покрывал лес, как саван; это чувствовалось в сверхъестественной тишине, которая давила и настораживала.
И было здесь что-то еще, легкое, как дуновение ветра, как эйфория, как полет...
Сущность внутри Линдетт заворочалась, как ворочается утром в постели человек, чувствуя запах завтрака. Просыпается.
Духи. Лес просто кишит ими.
Линдетт остановилась. Сущность тяжело было удерживать на быстром шагу следопыта. Сейчас...дайте только сосредоточиться...
- Ты в порядке? - прохладная ладонь Каэлин.
- Да-да...сейчас... - Линдетт закрыла глаза. Мир кружился и не хотел останавливаться.
- В этом лесу полно духов, - тихий, настороженный голос Ганна. - Будет сложнее, чем я думал.
- Ну а ты, как шаман духов, можешь заставить ее чувствовать лучше? - Вопросительная интонация у Сафии всегда звучала как утвердительная.
Ну уж нет. Я – не рабыня своего голода, и я могу его контролировать!На секунду Линдетт почувствовала, как Ганнаев пристально разглядывает ее, словно пытается заглянуть в душу.
- Нет. Все зависит только от нее.
- О, я в порядке...в смысле, мне уже лучше, - Ганн, находящийся к эльфийке ближе всех, помог ей встать (и когда это она оказалась сидящей?).
Перед глазами все еще плыло, но она уже могла различать очертания. И с каждой секундой становилось все легче и легче, но тело...тело наполняла странная слабость, которая появляется, когда ты пьешь обезболивающее. Все равно знаешь, что боль вернется.
Вокруг мирно бродили духи-телторы. Духи оленей, волков, барсуков, росомах, кабанов и другой лесной живности, которая погибла здесь в свое время.
Голод отступал.

***

Заночевать в Эшенвуде все равно пришлось - через лес приходилось буквально прорываться сквозь троллей, энтов и бродячих холмов. Лагерь разбили быстро, - на небольшой поляне, окруженной соснами и елями. Линдетт знала - здесь будет теплее. И духов-телторов, принимающих формы погибших животных, поблизости не было. Значит, не будет искушения.
Уже совсем стемнело, на иссиня-черном небе появились звезды. Сафия простым заклинанием развела костер, - магическое пламя всегда было надежнее обычного. Такой огонь не погаснет даже в буран. А им нужно тепло, чтобы не замерзнуть ночью в этой глуши.
Линдетт сидела, поджав губы и сцепив руки - над ее плечом, колдовала Каэлин. Процесс был болезненным - в кровь попал яд, наверно, от оружия троллей, не смертельный, но парализующий. Рука от кисти до плеча онемела полностью, и следопыт не могла пошевелить даже пальцем.
- И вечно ты лезешь в самую гущу стычек, - произнес Ганн, дождавшись, пока невидимая волна, направленная им, отгонит духов, находящихся поблизости. Теперь ни один телтор сюда не сунется.
Линдетт метнула в шамана духов злой взгляд, и тут же зашипела от боли, согнувшись пополам. Здоровая рука взметнулась к плечу.
- Не надо касаться раны, я только что вывела яд, - Каэлин перехватила руку Линдетт, говоря с ней своим неизменным прохладно-сочувствующим голосом.
- Предупредила...бы... - оправляясь от боли, сквозь зубы произнесла Линдетт. Она чувствовала себя так, словно из ее тела разом вытащили штук двадцать жил. От боли на глаза наворачивались слезы, которые эльфийка безуспешно пыталась подавить. Все-таки у ее расы порог чувствительности выше, чем у тех же людей.
- Я не видела в этом смысла. - Каэлин продолжала залечивать рану, шепотом произнося заклинания.
Интересно, какой это по счету шрам?
Линдетт послушно терпела боль, закрыв глаза и убеждая себя, что ей не больно. Иногда этот психологический прием срабатывал, ведь все зависело от степени внушения.
- На твоем месте, Ганнаев, я бы не упрекала Линдетт в ее храбрости, - закончив "латать" рану, обратилась Каэлин к сыну ведьмы.
- Это почему же? - прищурив зеленые глаза, спросил Ганн. Когда он был раздражен, или злился, его голос менялся просто до неузнаваемости.
Ха! Ганн тоже не любит, когда ему что-то указывают. Особенно если указывают на его ошибки - мнимые или настоящие.
Линдетт тем временем разминала свое плечо и руку, кожей ощущая новый шрам рядом с ключицей.
- Например потому, что мы все отделались легкими царапинами, а наш лидер получила рану, защищая тебя и меня. - в разговор вмешалась Сафия, достававшая из дорожных сумок еду и воду.
- Я не просил... - начал Ганн, но был прерван:
- Слушайте, я не вижу в этом разговоре никакого смысла. Ну, лезу я всегда в самую гущу схватки. Будем считать, что это моя вредная привычка. Но если бы на мне не было ни одной раны, это было бы удивительно. Я же не Дзирт До`Урден, который, по россказням бардов, непобедим! И по части спасений, Сафия, я - ноль. - Линдетт горько усмехнулась.
- Почему ты так считаешь? - взгляд Полунебесной пытался проникнуть вызнать в глазах эльфийки хоть что-то.
Линдетт отвела взгляд. Нет, не сегодня. Она не готова к этому.
Прочистив горло, следопыт обратилась к спутникам:
- Не то место, не то время… - обратилась она словно к самой себе, а потом, как ни в чем не бывало, продолжила: - Слушайте, я проголодалась. И пить хочется, сил никаких нет!
Ганн и Сафия переглянулись. Каэлин нахмурилась.

***

Ночные дежурства никто не отменял.
Тишина действовала угнетающе.
Следопыт первая встала на ночной пост - все равно не собиралась спать.
Линдетт закурила. Когда приходила ночь, она начинала нервничать.
Звезды смотрели на нее сверху. Яркие, холодные, такие жестокие звезды. Наблюдают за твоей жизнью и тихо посмеиваются.
А ведь она не должна быть здесь. Она должна быть мертва, как и все остальные. Или быть в Крепости-на-Перекрестке.
Почему, почему ей не дали умереть спокойно?! Почему все держится только на ней?
Несправедливо.
Сколько ночей она не спала? Линдетт не помнила. Она боялась, ужасно боялась, что стоит ей провалиться в беспокойный сон, и ей они приснятся. Все. Келгар, Нишка, Кара, Сэнд, Бишоп, Касавир, Элани, Гробнар, Аммон, Зджаэв. Смотрят с немым укором. А Бишоп - с презрением.
И у всех один вопрос в глазах: «Почему?»
Линдетт закуталась в плащ поплотнее - становилось все холоднее.
Интересно, куда же все-таки сбежал Бишоп? Ведь в Невервинтере он вроде как вне закона...
В лес. Он сбежал в Сумеречный лес, Линдетт была уверена.
Эль можно достать и в Лускане.
Но почему, почему он ее предал?!
- Поспала бы лучше.
Линдетт вздрогнула, - Ганн, видимо, тоже не собирался спать.
- Не хочу, - тихо, но твердо ответила эльфийка.
- Врать ты не умеешь, определенно, - сын ведьмы сел рядом с Линдетт. В свете луны его волосы казались совершенно седыми, несмотря на молодой возраст. - Ты не спишь уже несколько суток.
- Не удалось прогуляться по моим снам? - эльфийка криво усмехнулась.
Ганнаев снисходительно улыбнулся:
- Чтобы понять, что ты не спала столько времени, вовсе не обязательно быть сноходцем.
- А вот это уже мое дело, - вежливо отрезала Линдетт.
- Можешь не спать, но когда ты свалишься с ног от усталости во время очередных стычек, ты припомнишь мои слова, - пожал плечами Ганн.
Казалось, ему было все равно.
А ей должна быть какая-то разница? Ведь она не знает о нем ни-че-го.
Может, как-нибудь потом...
Лес, окружающий поляну, словно причудливый капкан или западня, был необыкновенно тих. Совершенно никаких звуков - ни треска ветки, ни ветра, ни забредшего животного... Словно склеп. Давным-давно забытый склеп.
Ну когда же он вернется...
Не успела Линдетт даже додумать свою мысль, как из-за деревьев совершенно неслышно вышел небольшой, молодой волк. Конечно, он не собирался нападать, просто подошел к эльфийке и улегся рядом с ней. Линдетт слабо улыбнулась и почесала у волка за ухом, словно он был котом.
- Не знал, что у тебя есть спутник-животное... - задумчиво произнес Ганн, без тени любопытства глядя на волка.
- Я - следопыт, мне положено иметь спутника, - ответила Линдетт, - Его зовут Сефихорот.
- Странное имя для животного, - Ганн задумчиво смотрел на звезды.
Эльфийка усмехнулась:
- Какое есть. Имеешь что-то против?
- Я? Против? Мне-то какое дело? - удивился сын ведьмы, переводя взгляд со звезд на Линдетт, - можешь его хоть Лордом Нашером называть, или кто там у тебя в Невервинтере.
- Нет, это труднопроизносимо будет, - не сумев подавить зевок, ответила следопыт.
Не спать.
Линдетт боялась себе признаться, что боится уснуть.
Ганн улыбнулся уголками губ:
- Вот, а говоришь, что спать не хочешь.
- Мало ли, что я там говорила. Ты верь на слово. Я не хочу спать, правда.
- Врешь, - усмехнулся Ганнаев.
- Если бы я хотела тебе соврать, ты бы даже не заподозрил, - резко ответила Линдетт, еле подавив еще один зевок.
- Значит, ты не хочешь мне врать? - не унимался Ганн.
- Послушай, - произнесла Линдетт, доставая из волшебной сумки Сафии яблоко, - Тебе что, делать нечего? Я, между прочим, сегодня первая на дежурстве.
- Да ты всегда первая. И на всю ночь. Зачем ты себя моришь? Сон никогда не был плохой идеей, поверь.
- Все-то ты знаешь, да не понимаешь, Ганн, - вздохнула Линдетт. У нее не было сил на споры, да еще с таким упрямым бараном, как Ганнаев.
- Ну, так объясни мне, такому глупому, - хитро улыбнулся сын ведьмы.
- Тебе не кажется, что это - не твое дело, а, Ганнаев? - приподняла бровь Линдетт. - У меня нет настроения на разговоры.
Уши мерзнут на таком морозе, какие там разговоры.
Повисла пауза. Линдетт продолжала гладить Сефихорота.
- Еще одна бессонная ночь, Линдетт?
- Еще одна бессонная жизнь, Ганнаев.
Всю ночь они молчали. Линдетт курила, а Ганн задумчиво смотрел на звезды.

***
К утру следопыт поняла, что или заснет и превратится в ледышку, или превратится в ледышку без всяких засыпаний. Эльфийка никогда не была привычна к таким морозам. А в сон клонило с каждой минутой все сильнее и сильнее, и Линдетт боялась, что просто не выдержит, споткнется на ровном месте, упадет и заснет.
В этот день они прошли совсем немного, - опять приходилось прорываться через лес силой. Тролли никак не хотели уступать свои территории, и поэтому рьяно боролись за каждый клочок земли, за каждую поляну и чащу, не желая проигрывать чужакам.
К закату, окрасившим небо в кровавые цвета, Линдетт поняла, что исчерпала все свои ресурсы. Ей нужно отдохнуть.
В конце концов, она ведет себя просто глупо и неразумно, подставляя не только себя, но и своих спутников.
Пора бы усвоить, что за глупость всегда приходится платить.
В конце концов, что, она не справится со своими внутренними демонами?!
Нужно поскорее разобраться со всей этой чепухой. С сущностью внутри нее. Избавиться, избавиться, избавиться от этого лишнего груза, лишнего балласта, который может потянуть ее ко дну. Вернуться в Невервинтер. Нет, сначала домой. В Западную Гавань. Она найдет Дэйгуна, Бивила, и они вместе направятся в Долину Мерделэйн. Пока не найдет своих друзей живыми или лично не увидит их останки, Линдетт не успокоится. И не сдастся. Ни за что. Никогда.
- Эй! Ты в порядке? - спросила Сафия, шедшая рядом.
Следопыт перевела взгляд на Красную Волшебницу:
- Спроси меня об этом, когда я буду голодна...
Эльфийка уже научилась контролировать свой сверхъестественный голод, но легче от этого не становилось.
- Извини. Ты действительно права, - в тоне Красной Волшебницы послышались извиняющиеся нотки, - Просто...я кое-что знаю о твоем проклятии.
Эльфийка широко раскрыла глаза и посмотрела на Сафию. Та немного потупилась, что было для нее совсем не характерно:
- Ну, это не совсем сведения, а так... У рашеми нет никаких письменных свидетельств о пожирателях духа, но Красным волшебникам удалось записать несколько слухов. Все мои знания по данному вопросу почерпнуты из этих тектов... Стоит ли говорить, что это фактически слухи и догадки...
- Но что именно делает пожиратель духов?
- Кроме того, что название говорит само за себя? Легенды утверждают, что он попал под действие порчи - но он не демон и не нежить. В некоторых историях говорится о том, что он пожирает духи природы и тем самым нарушает равновесие. В других легендах пожиратель может питаться душами людей. Полагаю, что ты знаешь об этом лучше меня.
- И что с ними происходит? С пожирателями, в смысле, - спросила Линдетт. Не может быть все так гладко. Ты же не можешь безнаказанно поглощать духи...
- Легенды гласят, что голод сводит пожирателей с ума, - понизив голос и отведя взгляд, ответила волшебница, - Их воспоминания, их личность...полностью растворяются, пока сознание полностью не...другими словами...
Похоже, Сафия просто не могла подобрать слова. А Линдетт УЖЕ не нравилась перспектива сходить с ума от голода.
- Во всех легендах они умирают, - нашлась Сафия, - Конечно, фольклор всегда преувеличивает драматизм...Я уверена, что ведьмы рашеми рассказывают только истории с плохим концом.
Глупое оправдание. И если это действительно так... Линдетт поежилась. Она не хотела терять себя. Свою личность. Свою память.
Ведь это все, что у нее есть. Ее память, цепко и надежно хранившая воспоминания, каждую фразу, взгляд, жест... терять эльфийка это не собиралась.
Ни за что.
- Спасибо, Сафия. - грустно улыбнулась девушка. - Теперь я знаю, что меня ждет в случае еще одной неудачи.
Тимора меня явно не любит, раздраженно промелькнуло в голове у эльфийки-следопыта.
- "Еще одной неудачи"? Не драматизируй, Линдетт. В твоих мыслях не хватает здорового оптимизма.
- Ганн, похоже, твоя привычка подглядывать чужие сны начинает проявляться и в реальности, - едко заметила Линдетт.
- Я не виноват, что у меня такой хороший слух, - ухмыльнулся сын ведьмы.
- Ганнаев прав. - заметила Каэлин. Булава была закреплена у нее на поясе, а крылья по цвету сливались со снегом, - Мы не должны просто уповать на судьбу и ждать длани богов. Мы должны бороться. Мы должны сами плести свою судьбу, а не пускать все на ветер.
- Ты читаешь мои мысли, крылатая, - усмехнулся Ганн.
Солнце село.
На этот раз они нашли пещеру, которую пришлось предварительно очистить от хищников, живущих там. Довольно тепло и сухо, костер разожгла уже сама Линдетт (зачем магия?), Сафия достала свою волшебную сумку, в которой было все: и целебные зелья, и еда, и вода, и спальники... Линдетт поняла, что если сейчас же не поест и не ляжет спать, то умрет намного раньше.
В конце концов, внутренние демоны ничто по сравнению с ужасной сонливостью. Так, по крайней мере, казалось.

Только Линдетт положила голову на подушку, как почувствовала, что в буквальном смысле проваливается в сон. Так часто бывает, когда измотаешь себя до предела. В последний раз так было, когда она готовила солдат к обороне Крепости-на-Перекрестке. Будучи личностью пессимистичной, Линдетт всегда была готова к любым неприятностям, но всегда ждала худшего и не полагалась на госпожу Тимору. Тогда она взяла дело в свои руки, и тренировала солдат сама, пока не убедилась, что Серые Плащи готовы к обороне.
Жизнь назад все было по-другому.
Умом эльфийка понимала, что для того, чтобы выжить и вернуться домой, она должна спать, есть и не изматывать себя до предела.
Ее словно несли мягкие, тихие воды. Линде полностью отдалась течению сна, в который впадала. Сознание затуманилось, мысли замедлили свой ход, пропали внешние звуки – капанье воды, треск костра. Она спала, держа Сефихорот за шерсть, словно боясь потерять последнего друга.
Друга, который никогда не предаст. Таких у Линдетт было немного. И она боялась, что Сефихорот – последний.

***
- Уснула, - тихо произнесла Каэлин, допивая горячий чай, который захватила Сафия.
- Не вижу никакой логики так себя изматывать, - женщина с бритой головой сняла свои волшебные перчатки и вместо них надела другие - совершенно обычные, меховые и теплые.
- С ней произошло что-то...страшное, - смотря на уснувшую эльфийку, Каэлин подкинула веточек в огонь, - Я могу видеть это по ней, ее тени, ее ауре.
- И что же ты увидела, Крылатая? - саркастично поинтересовался Ганн, ненавидящий эти трагичные монологи.
Черт, не в театре.
- Я увидела боль, Ганнаев, - переведя взгляд и смотря прямо на Ганна своими черными, без зрачков, глазами, ответила Голубка, - Крах надежд. Безразличие и равнодушие. У нее нет страха. Все ее мысли сосредоточены на одном периоде времени, - только я не могу понять, на каком.
- И все это связано с Невервинтером? - спросила Сафия, закутавшись в свой плащ с капюшоном еще плотнее. Такой же красный, как и мантия.
Каэлин нахмурилась.
- Нет, тут не только Невервинтер...я не могу сказать точно. Много мест. Одно находится далеко в горах, - там она потеряла кого-то близкого...другое - еще дальше, было пропитано смертью, она была воздухом того места...и оттуда Линдетт попала сюда.
- Как ты это узнала? - быстро спросил Ганн.
- Ее аура просто кричит обо всем этом. Ничего не стоит просто...считать образы, как книгу.
Сын ведьмы поднялся со своего места и подошел к спящей эльфийке. Ее волк...Сефихорот, кажется? - тоже мирно спал.
- Значит, так, дамы... - Ганн присел на корточки перед эльфийкой, обращаясь к Сафии и Каэлин, - ждите, пока наша эльфийка проснется.
- Ты куда собрался?! - Сафия резко встала.
- Зачем тебе это, Ганнаев? - спокойно спросила Каэлин, не меняя своего положения. Она словно знала, что будет делать сын ведьмы и человека.
А Ганн не знал, зачем ему это нужно. Впервые в жизни ему не хотелось вламываться (хотя это слишком сильно сказано) в чьи-то сны. Он мог только предполагать, что за этим последует, если Линдетт запоминает свои сны. Слишком...непонятной она была. Противоречила сама себе. Грубила и извинялась. Улыбалась и злилась. Убивала других и убивала себя.
С одной стороны, Ганном двигало обычное любопытство, с другой...он хотел ей помочь. Вытащить из того болота, куда она сама себя загнала.
Впервые в жизни он хотел кому-то помочь. Абсолютно безвозмездно и бескорыстно.
Ганн ужаснулся ходу своих мыслей. Теперь он противоречит сам себе.
- Хочу навести порядок, - Ганн достал одну из склянок с сонным зельем, которые он всегда носил с собой. Открыл, залпом выпил. Гадость, как и всегда. – Спокойной ночи.
Интуиция его редко подводила.

***

...Влажный воздух подземелий. Кромешная тьма. Знакомые мозаики под ногами.
Она сидит на полу. Очень холодно.
Следопыт ощупывает себя. В теле странная слабость и легкость. Непослушные пальцы пробегают по знакомой тунике…
Сине-белая ткань с символом Невервинтера на груди. Под ней – кольчужная рубашка. Легкий, почти невесомый, явно напичканный магией, плащ рыцаря Невервинтера.
Какого…
Она пытается встать. Пальцы и ноги не слушаются.Занемели.
Нужен свет.
Линдетт решила пошарить вокруг себя, потому что была уверена, что где-то рядом должен валяться факел и огниво.
Холодные пальцы лениво пробегали по иллефарнской мозаике. Вдруг...
Вдруг натолкнулись на что-то холодное. Тяжелое. Железное. Острое.
Эфес. Рукоятка. Причудливо изрезанное лезвие. Камни-украшения.
Эльфийка, не веря в то, что она сейчас нашла, схватилась за рукоятку правой рукой.
Меч сверкнул холодным голубым светом.
Сверкнул и не погас.
Меч Гит.
Такой же, как и тогда. Совершенный, идеальный, словно Линдетт и не теряла его в пылу битвы. Когда все обвалилось.
От меча исходил ровный холодный свет, и следопыт решила встать и осмотреться.
Меч Гит вспыхнул еще ярче, словно факел.
Линдетт находилась в огромной зале. Круглое помещение. На стенах, словно повинуясь мечу, вспыхнули светильники. Такой же холодный голубой свет, словно это лед светился, а не магическое пламя.
Пять статуй. И Линдетт - в центре.
Пять статуй...статуи Очищения.
Эльфийка почувствовала, как ее существо наполняет страх и паника. Воздух стал еще холоднее, и Линдетт видела пар, выходящий у нее изо рта.
Девушка сделала пару шагов. Нога подвернулась, и она чуть не упала. В то же время, в районе сухожилия что-то сильно резануло. Словно у нее в сапоге был спрятан кинжал, причем довольно неудачно.
Кинжал?
Линдетт наклонилась, и осторожно вытащила из сапога обычный, ничем не примечательный с виду кинжал.
Но нет. Эльфийка узнала бы его среди сотен и тысяч других.
У нее в руке был кинжал Бишопа, который она так и не отдала следопыту.
Почему...откуда он здесь?
Нет, по-другому: почему она здесь?!
- Так-так-так. - голос, который бы она узнала, даже если бы ей стерли память, - Кто к нам пришел? Ааа, наш славный рыцарь Невервинтера. Вернешь кинжальчик, или для этого мне придется встать на колени и слезно умолять о такой милости?
- Заткнись, Бишоп, - еще один голос, донельзя твердый и спокойный. Такой может принадлежать только паладину.
- Касавир? Бишоп? - севшим от изумления голосом произнесла Линдетт. Руки задрожали.
- Я что, сильно изменился? - ехидно спросил следопыт, выходя из тени, которую не могли разогнать светильники. Тенью была одна из статуй.
- Бишоп, ты слишком болтлив для следопыта, - Касавир тоже вышел из тени. Такой же, как и в день битвы.
- А...а где остальные? - дрогнувшим голосом спросила Линдетт.
Миеллики, неужели они живы?!
- Мы здесь! - совсем молодой, дерзкий и озорной голос донесся с другой стороны.
Нишка. Келгар.
- Здесь, Линдетт!
Элани. Гробнар.
- Носительница осколка...здесь...
Зджаэв. Аммон Джерро.
- Неудобно это признавать, но от тебя никуда не денешься.
Сэнд. Кара.
- Линде!- чуть дрогнувший голос. Но так ее называл только…
Дэйгун.
- Лин?!
Бивил?
- Леди Линдетт Фарлонг!
Сэр Ниваль?!
- Мы все здесь.
Грустная улыбка. Светлые волосы. Решительный взгляд.
Шандра Джерро. Первая...первая погибшая.
Все. Здесь.
Линдетт почувствовала, что слезы бегут по щекам.
Ее друзья, по совместительству и спутники, встали вокруг нее правильным кругом. И эльфийка - в самом центре.
- Все на месте? - Бишоп вышел вперед, явно чувствуя себя в этом месте, как дома. За спиной - неизменный длинный лук и колчан со стрелами.
Только Карнвира нигде не видно.
Сделав "круг почета", и не обращая внимания на испепеляющий взгляд Касавира, Бишоп остановился перед Линдетт, осмотрев ее с ног до головы. Эльфийке всегда становилось не по себе от этого взгляда.
- А вот теперь поговорим. Мы очень долго тебя ждали.