[Вайр]

Название: Без имен.
Автор: Вайр
Бета: The gray Cardinal
Пейринг: Саске\Итачи, Карин\Сакура, Наруто\Сакура, Наруто|Саске, Саске|Сакура, OMC, большое количество побочных персонажей
Рейтинг: R
Жанр: angst, AU (reality), deathfic, местами dark
Размер: макси. нехилый такой макси.
Дисклеймер: Забирай все, Киши-сан. Это твое.
Состояние: в процессе.
Саммари 1: Я был таким как ты. Я верил в человечество, газетным статьям, телесериалам, политикам и книгам по истории. Но наступил день, когда мир дал мне по морде, и у меня не осталось другого выбора, как принять его таким, какой он есть. Я был самой обычной пешкой и жил как пешка. До той самой ночи, когда в одночасье рухнула вся моя жизнь. © Fahrenheit
Саммари 2: «Даже если ты сможешь отомстить, что хорошего тебе это принесет? Все усилия, боль, деньги, кровь – ради чего? Кому от этого станет лучше? Уж точно не мертвецам, за которых мстят. Они сгниют в любом случае. И уж, конечно, не тем, кому мстят. Трупам все равно. А как же сами мстители? Они лучше спят по ночам или становятся счастливее, когда убивают врагов одного за другим, сея кровавые семена для сотни новых вендетт?..» (с) Джо Аберкромби, «Хладная месть».
Размещение: запрещено.
От автора: дебют в этом фэндоме.

Глава 1 - Хоук
Глава 2 - Карин
Глава 3 - Сакура
Глава 4 - Наруто
Глава 5 - Итачи
Глава 6 - Шаг назад, два вперед
Глава 7 - Токсичность, часть 1
Глава 7 - Токсичность, часть 2
Глава 7 - Токсичность, часть 3
Глава 8 - Когда рушатся плотины, часть 1

Глава 8 - Когда рушатся плотины, часть 2

Waiting for the end to come / wishing I had strength to stand
This is not what I had planned
It's out of my control
Flying at the speed of light / thoughts were spinning in my head
So many things were left unsaid
It's hard to let you go

I know what it takes to move on
I know how it feels to lie
All I want to do is trade this life for something new
Holding on to what I haven't got

Sitting in an empty room
Trying to forget the past
This was never meant to last
I wish it wasn't so

Дожидаюсь я конца, но хотел бы устоять,
Планы нужно заменять,
Я потерял контроль
Скорость света вмиг набрав, роятся мысли в голове
Так много не сказал тебе
И тяжко отпустить

Знаю я, как идти дальше,
Как в душе краснеть за речь
Я устал так жить, хочу всё в корне изменить,
Найти бы смысл ушедшее сберечь

В комнате пустой сижу,
Прошлое хочу забыть
Его уже не изменить,
Как жаль, но это так.

Linkin Park "Waiting for the end"

- Переливание? – удивленно вскинула брови Карин, - Хотя это не удивительно.
Ты никогда не нервничаешь, когда дело касается пациентов, незнакомых тебе людей. В сущности, тебе плевать, что с ними будет – ведь они просто куски мяса, комок мышц, сосудов и нервов, закрепленных на костях, ведь так? Однако, когда дело касается родных, знакомых и любимых, - вот тогда и в руках опытного хирурга скальпель может дрогнуть.
- Она настолько много потеряла? – поднял светлую голову Наруто, сидящий рядом с ней. Он выглядел уставшим, и последние полчаса нервно крутил в руках телефон. Похоже, его это успокаивало, а может, он ждал звонка? Он смотрел чуть исподлобья, и светлая отросшая челка падала ему на глаза, оттеняя их цвет.
Шизуне хмыкнула. Стоявшая рядом с ней медсестра – девушка с мышиного цвета волосами и глазами – поджала бледные, обветренные губы.
Между ними – сидящим Наруто, вставшей Карин и Шизуне с медсестрой – сновали люди в белых халатах, изредка, дополняя обстановку малоприветливого коридора (а могут ли больничные коридоры быть приветливыми?), словно декорации.
- Карин, ты сама все видела, - произнесла Шизуне ровным голосом, - Харуно потеряла не меньше пинты крови. Мне необходимо узнать ваши группы – ведь вы же постараетесь на благо подруги? – она чуть улыбнулась уголком губ, может, чуть нервно, зато искренне.
- Я универсальный донор, - Наруто встал со своего стула, дернув поднявшуюся олимпийку вниз. – Моя кровь точно подойдет. Я могу предоставить необходимые документы.
- Я сама их запрошу, - ответила Шизуне, удовлетворенно кивнув.
- Постойте, - негромко прервала их Карин, чуть кашлянув, кутаясь в свою коротенькую курточку. – У Сакуры редкая группа крови, и так получилось, что она у нас с ней одинакова.
- Это все меняет. – кивнула Шизуне.
- Наруто, я останусь с ней. Сейчас нет смысла ждать здесь, - Карин повернула голову к парню, смотря на него поверх стекол очков.
Наруто ответил ей внимательным, долгим взором. Карин оставалось только удивляться и восхищаться яркой, не замутненной другим цветом радужкой глаз молодого человека.
- Хорошо, - ответил он, - я тебе верю.
- Лучше дозвонись до Хоука и Итачи, а то мы их совсем потеряли.
- Дай мне тогда номер Итачи, Хоук вне зоны.
Они обменялись номерами. За всеми манипуляциями спокойно и бесстрастно наблюдала Шизуне.
- Передавай ей от меня привет.
- Обязательно, сахарный, - ухмыльнулась Карин в своем репертуаре, поправив очки в своем привычном жесте.
В палате, где лежала Сакура, было светло и просторно. Большое окно, в которое продолжал стучаться дождь, сменивший мокрый снег, было занавешено легким полупрозрачным тюлем. Слышался мерный гул аппаратов.
Сакура лежала на обычной больничной кровати, ее голова была приподнята подушками, а руки покоились поверх одеяла. Бинты, перевязки, трубки капельницы – все белое, серое, серебристое, и среди них неестественные розовые волосы Сакуры казались неуместными.
- Мы можем начать прямо сейчас, - Шизуне кивнула медсестре, а Карин, вздохнув, прилегла на каталку, скинув куртку, и закатала один рукав.
Все бывает впервые. Саму процедуру переливания девушка проводила много раз, а вот непосредственной участницей оказывалась впервые. Есть ли в этом какая-то ирония? Наверно, нет.
Карин внезапно ощутила острый укол чувства дежа вю, - пока получала укол другого рода. Вот это уже было не впервые. Она уже так была рядом с Сакурой. Только, кажется, это было так давно…да и тогда было лето.
…Она гуляла по парку после утренней пробежки, - хотя вскоре окончательно забила на здоровый образ жизни. Парк был ухоженный, со старыми раскидистыми дубами и ясенями, с зарослями ивы на небольшом пруду. Там было много лавочек, - массивных, немного вычурных из-за своих витиеватых ножек. В кронах деревьев, через которые с трудом пробивалось солнце – настолько густой была листва, - чирикали мелкие птицы, а ленивые голуби искали себе пропитание на мощеных дорожках. Карин шла по одной из них, слушая радио в наушниках и попивая минералку из пластмассовой бутылки. Ди-джей вещал что-то о погоде, и Карин бросила взгляд куда-то в сторону, отвлекшись. На одной из лавочек она увидела одинокую фигуру, то ли девочки, то ли девушки, - издалека было не понять. У нее были розовые волосы, настолько яркого оттенка, что резало глаза. Не зная почему, Карин решила подойти поближе, и, подойдя, нутром почуяла, что девушке требуется помощь. Еще подросток, на несколько лет младше нее. Зябко кутается в джинсовую куртку, нервно курит. Рядом – небольшая сумка, с такими уезжают на пару дней в другой город.
- Хэй, красавица, сигаретка найдется? – спросила Карин весело.
Сакура вздрогнула и посмотрела на нее недоверчивым взглядом. Веки были сероватыми от недосыпа, а на глазах проступила красная сеточка капилляров. Да и общий вид был болезненный.
- Да, конечно.
Сакура потянулась в карман, чтобы достать пачку и зажигалку, но тут сильно закашлялась, - тяжелым сухим бронхитным кашлем.
- Все в порядке?
- Да, - сипло ответила Сакура, протягивая ей пачку. – просто…просто голова немного кружится.
Она попыталась встать, чтобы уйти, но пошатнулась на ногах, и стала оседать на сырую землю. Карин видела все словно в замедленной съемке, и успела ее поймать и усадить обратно на скамейку.
- Ну вот, - проворчала она, - Обморок с утра пораньше. Эй, ты как?
Девушка не ответила, лишь часто и прерывисто дышала.
- Черт, - выругалась Карин...
Цвета в палате то становились ярче, то блекли, - девушка и не заметила, как процедура переливания уже началась. Повернув голову и убрав мешающий локон за ухо, она наткнулась на взгляд огромных глаз Сакуры. Даже без линз они были поразительно зеленого оттенка.
Карин чуть дернулась.
- Не пугай меня так, - попыталась рассмеяться она, - ты когда успела очнуться?
Сакура помолчала пару секунд и ответила:
- Минуты три назад.
Не похоже было, чтобы Харуно была в духе. Безразличная меланхолия исходила от нее широкими волнами, взгляд был пустым – такой взгляд бывает у людей, которые думают о чем-то неприятном. Карин знала, что Сакура ненавидит больницы – как раз после того случая, когда она упала в голодный обморок при первой встрече с Карин. Конечно, для нее это было проявлением слабости, и она злилась на саму себя, это нормальная психологическая реакция. Карин помнила, как тогда набирала номер скорой, и как из наушников Сакуры доносился чарующе-тонкий голос Роберта Планта.
О, детка, когда плотину смоет в прах, тебе некуда будет податься,
Если у тебя нет друзей в Чикаго…*
- Ясно.
Повисла пауза. Карин старалась не смотреть на свою соседку – она сама не знала почему. Может, из-за того, что все еще чувствовала обиду? Она не знала. А вот Сакура, по ходу, чувствовала себя неуютно.
- Слушай… - сказала она почти шепотом, - для полноценного голоса у нее было слишком мало сил. Как она будет на поединке с Сасори в таком состоянии? – Извини. Наверно, тебе действительно нужно знать все, ведь ты имеешь на это полное право.
Карин фыркнула и усмехнулась тому, что переливание крови в понимании Сакуры предполагает и обмен историями. Ведь в каком-то смысле они сейчас становились сестрами. Кровь текла внутри прозрачной трубки, как томатный сок. Вспомнился Хоук со своей Мэри, с которой он редко расставался на всех их совместных гулянках.
- Харуно, ты там, часом, помирать не собралась? Завещание написала, и, надеюсь, на меня? – пошутила она. Хотелось подбодрить свою розововолосую подругу с необычным хобби – уж слишком похоже она выглядела как тогда, в больнице.
...- Ну ни хрена ж себе, - выдохнул Суйгецу после того, как выслушал рассказ Карин. Они стояли у барной стойки, Ходзуки заказывал себе двойной приторно-сладкий розовый МайТай, Карин же ограничилась гранатовым Мохито. Вокруг них веселились молодые люди, навеселе и не очень, и никто, конечно же, не обращал на них внимания. Это был один из многих полуподвальных подпольных клубов в самом центре города, раздолбанный, не очень большой, но зато с громкой музыкой и дешевой выпивкой. Суйгецу всегда тянуло именно в такие места, и разговаривать он любил именно в таких невозможных условиях – когда Карин приходилось кричать ему на ухо, чтобы он ее услышал.
- И что ты собираешься делать?
Они уселись за освободившийся столик. Пепельные волосы парня отливали синим в свете неона. Это по-странному завораживало. Карин и Суйгецу знали друг друга чуть ли не с ясель, и поделиться чем-то девушка могла только с ним.
- Что ты имеешь в виду? – Карин сделала большой глоток из своего бокала. Мохито был здесь классный – а все потому, что бармены не жалели рома.
Суйгецу усмехнулся. У него был неправильный прикус, который не уродовал, а добавлял необычного шарма. Его нельзя было назвать симпатичным, но харизмы и обаяния у него было хоть отбавляй. Что странно, - при этом у него была голова на плечах, а мозг не состоял из одной прямой извилины.
- Как я понял из твоего повествования, невероятно захватывающего, потому что рассказывать ты ни черта не умеешь, - не преминул подколоть подругу он, - Девчонка сбежала из дома от папочки, распускающего руки. Что ты собираешься делать?
Карин слегка растерялась от такого прямого конкретного вопроса: она и не задумывалась о том, что делать дальше.
- Ну, может, предложу жить ей у меня…Не знаю.
Парень лукаво прищурился. Он носил цветные линзы светло-фиалкового цвета, и девушка уже не помнила, когда видела его без них. Вроде бы у него голубые глаза, но он считал это слишком скучным.
- Симпатичная?
Карин рассмеялась, поняв намек:
- А ты все безуспешно ищешь себе девушку? Парни надоели?
- Нет, мой миньон, - ухмыльнулся он, - Если бы мне нужна была жена, я бы женился на тебе, фиктивно, разумеется.
- Мы бы убили друг друга прямо во время церемонии!
- Ха-ха, ну конечно. Но ты имей в виду, если тебя достанут все твои пассии, я к твоим услугам. В общем, - подвел итог он, - возьми ее под свое крыло. Как ее там, Сакура?
- Дурацкое имя, да?
- Вполне ничего, если у тебя розовые волосы, - фыркнул Суйгецу, вставая, и протягивая ей руку, - Пошли, это моя любимая песня!
- Они все твои любимые, - буркнула Карин, и приняла руку Ходзуки.
Девушка с розовыми волосами хрипло хихикнула, и Карин отвлеклась от воспоминаний.
- Острячка. Но все из-за моего отца.
- В смысле?
Сакура откинулась на подушки и устремила взгляд в потолок. Она о чем-то думала, или же собиралась с мыслями.
Повисло молчание, которое уже затягивалось. Приборы тихо гудели, часы тикали неправдоподобно громко. Потолок был неинтересным – он был совершенно новым, никаких подтеков, трещин и облупленной штукатурки. Даже изучать-то нечего.
- У меня была замечательная семья, - начала Сакура совсем тихо, - Мать, отец, я. Мать была медсестрой, у отца было свое дело, а я…я единственный ребенок в семье, любимый, желанный. Какой же дурой я была…но это неважно. Лет с тринадцати я начала ругаться с матерью, ну знаешь, как всегда бывает, максимализм, никто тебя не любит и ненависть ко всему миру... Тогда я в отместку матери выкрасила волосы в розовый, - Сакура усмехнулась, - мать меня тогда чуть не убила, хотя это сильно сказано, слишком инфантильной она была. В тот день, когда мы с ней последний раз поругались, она ушла в ночь на смену, хотя не должна была работать. Просто решила подменить подругу, лишь бы не оставаться дома рядом со мной. И…и утром она не вернулась. Ее труп нашли в переулке, с десятком ножевых ранений. Изнасилована. До больницы она так и не дошла.
- Сочувствую.
Сакура кинула на нее странный взгляд, скорее непонимающий, чем удивленный. Она была уставшей и подавленной, лишь бледные губы были поджаты.
- Отец этого не вынес, начал пить, - продолжила она, никак не прокомментировав фразу Карин, - А вскоре влез в долги и дело его жизни перестало существовать, - она усмехнулась, - Что такое для бизнесмена разорение? Конец света это, Карин.
Девушка с красными волосами, такого же оттенка, как у Лолы в фильме Тома Тыквера, - едва не дернулась от удивления. Такой редкий случай – Харуно назвала ее по имени! А ведь обычно – стерва, стерва, эй ты! и так далее.
- Я пошла подрабатывать, работала на двух работах, лишь бы мы оба не загнулись. А отец все пил, и вскоре я перестала его узнавать окончательно. Я безумно любила его, но не могла с этим ничего поделать. Все катилось к чертям, а я упорно не хотела это признавать. Думать головой я смогла лишь тогда, когда мой любимый папочка, - ее голос дрогнул от злости, - начал вполне успешно распускать руки. Да и ты сама это знаешь, ведь так?
- Да. Я не могла не заметить, - поняв, что можно говорить это спокойно, ответила девушка.
- Ну ты же не совсем тупая курица. Хотя иногда мне так хочется в это верить.
Пауза. Дождь барабанит по стеклу. Карин ждет, когда Сакура завершит свой рассказ.
- Я выдержала два года этого ада. А потом ушла. Взяла документы, все деньги, вещи и ушла. Чтоб он сдох. А потом ты меня нашла.
Харуно снова замолчала.
- И зачем я тебе все это рассказываю?
Казалось, она сама была удивлена тем фактом, что рассказала это, и – Карин была уверена и польщена этим фактом, - Хоук точно не знал этой истории. Как бы эти двое не строили из себя лучших друзей, они играли по своим правилам, и никогда не рассказывали друг другу ничего очень важного и личного. Все поверхностно, - стандартные дружеские отношения между парнем и девушкой.
- Легче стало?
- Наверно. Не знаю. Спать захотелось.
- Ну так спи.
Сакура откинулась на подушки и косо посмотрела на Карин, прежде чем закрыть глаза:
- Будешь жалеть меня – убью, - процедила она.
Вот это та Сакура, которую она помнит.
- Верю, принцесска,- пробормотала Карин, нисколько не сомневаясь в этом обещании.
***
Щелчок замка заставил его замереть в оцепенении, парализованного, что уж греха таить, страхом. В универе он всегда слыл мальчиком-счастливчиком, которому удавалось все и всегда: сдать экзамены и курсовые, не готовя ни одного билета и ничего не делая – лишь благодаря находчивости и природному обаянию.
Но сейчас удача решила от него отвернуться. Хоук просчитывал варианты – кому он мог настолько сильно насолить, чтобы его похитили, вырубили и связали? Определенно, врагов у недоучившегося журналиста насчитывалось превеликое множество, но ни один из них не был способен на такое.
Тогда, чисто логически, гипотетически и теоретически, остается предположить, что…
- Какой смелый парень, правда ведь?
Хоук удивленно приподнял бровь в привычном жесте, будучи удивленным – он был уверен, что в комнату вошел только один человек. Но сейчас не нужно было удивляться - нужно было хотя бы попытаться выпутаться до конца… Чертов осколок дьявольски больно резал чувствительные пальцы, но прилив адреналина в кровь был настолько силен, что Хоук не чувствовал этого.
Вошедший, казалось, не обращал на него ровным счетом никакого внимания.
- А может, трусость движет этим несчастным телом? Нет, я так не думаю. Слабаки бы его не заинтересовали.
Мужчина – а это был именно мужчина, - в два широких шага оказался рядом с Хоуком и присел на корточки рядом. Чуть слышно хрустнули коленные суставы - приятно-неприятным звуком.
- А он неплох.
Тонкие, костлявые пальцы с силой сжали подбородок Коннора и повернули к себе. Во мраке комнаты парень не мог разглядеть лица своего тюремщика, но голос совершенно точно был незнакомым. Совершенно обычный, но с какими-то странными, флегматичными интонациями, нестабильный и неустойчивый, будто готовый сорваться на режущий фальцет.
- …но что же он в нем нашел?
- О чем вы говорите? – с трудом произнес Хоук сквозь зубы, все еще держа осколок за спиной, готовый в любую секунду полоснуть вошедшего по лицу, а еще лучше – по глазам, которые бликовали серебром в почти кромешной темноте, - Кто вы, нахрен, такой?
Тонкие пальцы расжались, и собеседник встал. Он был невысокого роста, коренастый, но с намеками на изящество, хотя черт его знает – его одежда была мешковатой и словно не по размеру.
- Конечно, мое имя ему знать не обязательно, даже если это будет последнее, что он услышит в своей жизни.
Мужчина два раза хлопнул в ладоши, и в комнате зажегся свет, заставивший Хоука зажмуриться.
- Я вижу, ему удалось частично выпутаться. Это похвально, но очень глупо, правда ведь?
Коннор поймал себя на мысли, что этот тип разговаривает не с ним, а сам с собой. Нет, таких психов он точно не знал, и совершенно определенно не ставил палки им в колеса. Парень попытался дернуться, но тут же ощутил интуитивное ощущение холода, и, когда он поднял взгляд, увидел, что его держат под дулом пистолета среднего калибра. Странно, но на нем даже не было глушителя.
Свет помог рассмотреть человека куда лучше, чем в темноте. Первое, что бросалось в глаза в его внешности – кроме дула пистолета, разумеется, - его глаза. Они были разного цвета, и это была не обычная, распространенная гетерохромия, - когда один глаз зеленый, а другой голубой или серый, - у этого типа один глаз был карим, почти черным, а другой поблескивал странным желтым совиным отсветом. Это пугало и завораживало.
- Стекляшка ему не поможет, - мужчина хрипло, отрывисто рассмеялся. Смех был мало похож на человеческий, скорее на собачий. Он вызывал у Хоука нехорошее предчувствие и волны липких мурашек по спине. А вы что бы чувствовали, если незнакомый человек, возможно с недокрученными винтиками в голове, наставлял на вас дуло пистолета?
Хоук внутренне собрался. Нужно успокоиться, и попробовать прояснить ситуацию.
- По крайней мере, - медленно произнес он, не вставая с пола из своего чертовски неудобного положения, - я хочу знать, за что я так провинился.
- О, ты хочешь знать, за что? – мужчина зашипел на него, совсем по-змеиному, и схватил его одной рукой за ворот рубашки, чуть приподнимая Хоука с неожиданной для того силой. – Что ты делаешь рядом с ним?
- С кем, прошу прощения? – сдавленно выдавил парень. Натянутый ворот рубашки пережимал ему дыхание, и о ценности каждого глотка кислорода важно было задуматься именно сейчас.
- Майлз. Ховердейл, - мужчина повернул голову в сторону, и пробормотал кому-то: - этот мусор крутится вокруг него, как щенок, а сам из себя ничего не представляет, недостойный даже фаланги его пальцев, он…
- Этот парень вскружил вам голову? – саркастично пошутил Хоук, экономя кислород. Хватка на его горле становилась то сильнее, то слабее. – Майлз Ховердейл – ублюдок, каких земля непонятно как носит. Я не имею никаких позитивных эмоций к нему.
Мужчина впился в него взглядом, прищурив глаза так, что они превратились в щелочки, желто-белую и монохромную:
- Этот действительно так думает? Интересно, а мы сможем прочитать это в его голове? – с негромким щелчком снимаемого предохранителя мужчина приставил к виску Хоука дуло.
Коннору стало по-настоящему страшно. Да тут по всей комнате фотографии Ховердейла! За детективом явно, фанатично наблюдали, неудивительно, что Хоук попал под горячую руку.
- Да плевать я на него хотел, я на него не претендую!
- Тогда что же он вертится вокруг него, как преданная собачонка?
Хватка на горле горе-журналиста стала сильнее. Очень сильно захотелось закашляться, но из гортани вырывался только беспомощный хрип. Дуло пистолета чуть сильнее надавило на висок.
- Слушайте, я правду говорю. У нас чисто партнерская сделка, ничего более.
Повисло молчание. Никогда Хоуку она не казалась такой долгой, такой звенящей и неопределенной. Говорят, что перед смертью вся жизнь человека проносится перед глазами. Судя по своему примеру, это была очередная байка трусливых людей, которым есть, что терять. Хоук не боялся, потому что он не был ни в чем виноват. Ну да, этот тип странноват, ну да, этот тип психопат, и что же? Первый шок прошел, второго шока не последовало.
Щелкнул предохранитель, хватка на горле исчезла, равно, как и веревки. Хоук согнулся, воздух ворвался в его легкие, и он закашлялся. Осколок, спрятанный за спиной, выпал из окровавленных пальцев за своей ненадобностью. Шея болела, похоже, незнакомец давил на какие-то болезненные точки, - Коннор когда-то читал о них. Перед глазами то темнело, то светлело.
- На, перевяжись, - к ногам Хоука упал отглаженный платок.
Парень принял кусок ткани, перевязал руку и встал. На губах мужчины играла слабая, лукавая улыбка, а в неровном свете на секунду показалось, что его темные волосы стали серебристыми. Нет, седыми.
- Ром будешь? Светлый, темный, золотой? У меня есть эксклюзивная бутылочка ямайского…
Хоук не понимал, что происходит. Он на негнущихся ногах проследовал за мужчиной в другую комнату, которая оказалась в гостиной. Здесь было много антикварной мебели, простора и воздуха. Пожалуй, здесь было бы даже здорово, если бы не произошедшее.
Кстати, что происходит?
- Я тебе верю, парень, - отозвался на его немой вопрос мужчина, поворачиваясь к нему с двумя роксами и бутылкой рома в руке, - Так ты будешь или нет?
- Да, буду, - оторопело отозвался Хоук, - надо…горло прочистить.
Они сели за квадратным стеклянным столом, на котором не было ничего, даже скатерти и цветов. Столешница чуть поцарапана. Незнакомец посмотрел на него своими удивительными глазами и молча налил ром. Темный.
- Так все-таки, - произнес Хоук более уверенно, после того, как они в тишине осушили по бокалу, - Кто вы такой?
- Ах да, конечно, я не представился, - темные волосы вновь блеснули серебром, - Зецу. Больше тебе знать и не нужно.
- А вы все окружение Ховердейла перетаскали к себе в дом, так сказать, для личного знакомства?
На него посмотрели взглядом, которым смотрят на маленьких глупых детей или умственно отсталых.
Хоук вздохнул, может быть, излишне театрально.
- А вам не знакома красноволосая девушка с дурным характером и в очках?
Зецу сразу насторожился:
- Нет, к чему ты спрашиваешь?
- Да так, просто.
Зецу налил им еще рома. Надо сказать, это ямайское творение оказалось покрепче, чем сорок градусов.
- У меня есть к тебе предложение, Хоук. Не смотри на меня так, я все о тебе знаю. Когда-то я работал на Орочимару, если ты знаешь этого подонка…но не суть.
- Мм?
Зецу посмотрел прямым прищуром разноцветных глаз в темно-карие – Хоука.
- У тебя партнерская сделка с Майлзом Ховердейлом. Какого рода?
Хоук усмехнулся, чуть дернув головой. Отросшая челка упала ему на глаза, придавая лукавый вид.
- Он помогает писать мне дипломную работу в обмен на вечное рабство. Шучу, - поспешно добавил он, видя изменившееся лицо собеседника, - Если говорить серьезно, то мы вместе расследуем одно дело.
«Если это можно так назвать», - с горькой иронией подумал он.
Зецу, казалось, обрадовал ответ. Он немного оживился, а плавная уверенность его жестов стала еще более явной. Это было видно по тому, как он подливает ром, - янтарная жидкость причудливо переливалась в свете нескольких ламп, - как бросает по три куска льда, колотого, неровного, словно осколки стекла, и как смотрит на Хоука. Изучающе. Запоминающе.
Хоук не любил такие взгляды, но давно привык к ним – его редко обходили невниманием незнакомые люди. Было ли это из-за его энергетики, или это была карма – или все дело в смазливой внешности, - он не знал.
Человек с разными глазами сцепил руки в замок перед собой. Ром совершенно незаметно исчезал из его бокала.
- Сколько часов в сутки ты проводишь вместе с ним?
- Почти 24 часа. Здорово достает, честно говоря.
- Он живет у тебя?
Хоук, помедлив пару секунд, утвердительно кивнул. Зецу расцепил руки и с удовлетворенной улыбкой потер ладони.
- Лучшей кандидатуры не представить. Мне нужно, чтобы ты поставлял мне сведения о Ховердейле.
Хоук удивленно приподнял брови:
- А зачем?
- Не твое дело. Когда и что он ест, как он спит, во сколько встает, привычки, жесты, вкусы…
- Кофе с корицей.
- Что? – похолодевшим взглядом посмотрел на него Зецу.
Хоук усмехнулся – своей забывающейся усмешкой-улыбкой. За этой усмешкой он скрывал осторожность, прекрасно понимая, что ходит по лезвию ножа, или, судя по состоянию руки, - по битым стеклам.
- Что слышали. Он его любит. Полагаю, я не смогу отказаться от этого предложения.
Мужчина криво ухмыльнулся, продемонстрировав свои жемчужные зубы. Ох, неприятная была ухмылка.
- Выбор у тебя небольшой.
- Хорошо, согласен.
Зецу довольно, по-кошачьи, потянулся на стуле.
- Какой хороший парень. Кстати, вот твой телефон, - по стеклянной поверхности скользнула старая потрепанная раскладушка, - Могу сказать, что ты очень популярен, тебе звонят каждую минуту. Только музыкальный вкус у тебя отвратителен. А фотки хорошие.
Хоук взял телефон, - старую, но надежную раскладушку, - не в силах подавить выражение удивления и недоумения на своем лице. Он отпил ледяного рома.
- Э-э…спасибо, - как-то даже замялся он, - Я могу идти? Кстати, где я вообще нахожусь?
- Я оплачу такси, - Зецу встал, набирая номер на сенсорном телефоне, - Будешь поставлять мне сведения каждые два дня. E-mail я записал в твой органайзер. Будешь хорошим мальчиком, - твой банковский счет пополнится. Разумеется, это зависит от информации, которую ты мне предоставишь.
Они одновременно допили ром и с негромким стуком поставили стаканы на стеклянную поверхность стола, не спуская друг с друга глаз. Встали. Зецу проводил Хоука к выходу из дома, который казался просто огромным.
- Кстати, - вдруг произнес мужчина, распахнув тяжелую железную дверь.
Хоук поднял воротник пальто – дул сильный ветер.
- Я говорил, что вы с ним удивительно похожи?..
Псих, - фыркнул голос в голове Хоука.
Мы абсолютно разные.
Попрощавшись с Зецу сдержанным рукопожатием, Хоук сел в такси, которое подъехало прямо к террасе большого особняка. Да и было ли это вообще такси – без привычной «шашечки», черного цвета, ретро-образца?
Парень решил не думать об этом. Усевшись на мягкое кожаное сидение сзади, он с неудовольствием отметил, что рубашка испорчена окончательно – заляпанная его же кровью, разорванная в нескольких местах, - она явно больше не годилась для носки.
Хоук достал телефон. Что там говорил Зецу? Так. Пропущенные вызовы. Наруто. Какаши. Анко? Опа, вот это сюрприз. Он действительно сегодня популярен.
Наберем Наруто. Хотя нет, лучше поедем. Анко подождет, как и всегда ждала.
Парень громко щелкнул пальцами, чтобы привлечь молчаливого водителя.
- Прошу прощения, шеф, но пункт назначения меняется. Отвезите-ка меня…
Комната. Какая-то знакомая комната, огромная, заваленная листами бумаги разных форматов, красками, карандашами, мягкой пастелью и пачкающим руки углем. Здесь редко горит свет – он никогда не любил света. Помнится, этот парень любил шутить, дескать, фамилия обязывает сидеть в темноте.
Хоук вышел на него случайно, - парень со странной фамилией сдавал комнату за очень небольшие деньги. Это было неплохо, - особенно в положении Хоука.
Этот парень постоянно рисовал. Портреты. Черно-белые. Углем.
Хоук задумчиво просматривал его папку с рисунками, преимущественно с портретами и городскими пейзажами, нарисованных податливым грифелем. Художник, такой же черноволосый, как и Коннор, всегда презирал краски, считая, что только черный и белый во всех своих проявлениях могут отразить истинную сущность человека или пейзажа. Черно-белые фотографии бессмертны и реалистичны, неважно, пленка это или холст. Черно-белые пейзажи могут передать больше, чем вся палитра красок или мягкий цвет пастели. А черно-белые портреты отражают сущность человека.

- Портреты... - задумчиво произнес Хоук, осторожно переворачивая листы, держа их за самые края, дабы не перепачкать руки в угле. - А чьи?

Художник пожал плечами:

- Незнакомок.

- А ты не крадешь их жизни?..

Вспышка слепящего света.

Комната, запертая комната в квартире, он видит, как поворачивается ключ, но где он теперь? Он видит какие-то официальные бумаги в своих руках, даже ощущает их, делает какую-то запись в своей книжке-органайзере, и убирает ее.

Следующая вспышка переносит его словно в другое время.

- Посмотри, кем мы становимся. Мы же совсем не отличаемся от остальных. Мы же стали ходячим складом эгоистичных проблем и убеждений с отсутствием моральных ценностей. Мы боимся громких слов в такой простой и обыденной вещи, как любовь, но не боимся громких слов в политике. Скучна наша жизнь, не правда ли? – сероглазый художник горько усмехнулся и допил зеленый чай.

- Ты просто-напросто циник. Черствый циник, обуреваемый мечтами так же, как тщеславный поэт грезами о громкой славе.

- Неисправимый романтик, лишенный этих самых грез и сладких иллюзий, вынужденный жить по другим правилам. Учиха Саске. Хоук Коннор.

- Давай без имен.

- Парень, ты в порядке?
Хоук встрепенулся, не сразу поняв, где он находится. Все те же кожаные сидения, запах сырости, и автомобильное тепло.
Что это было? Еще одно воспоминание?
Парень впервые в жизни почувствовал смятение. Дверь…записная книжка. Ключ.
- Куда отвезти? – бесстрастно спросил водитель, глянув на него через зеркало заднего вида.
Хоук назвал адрес.



*Led Zeppelin - When the levee breaks

@темы: Восьмой, without names