Ставлю класс, очень верибельная интерпретация в стиле старой доброй нарутни.
Снова про НАРУТЕНЬ, а еще про ДЕТЕЙ, ФАНОНЫ и поиск ИСТИНЫСейчас я расскажу, как пополнил ряды тех, кто примирился с 700.
Потому что к ней накурился ОХРЕНИТЕЛЬНЫЙ ОБОСНУЙ!
Сначала нужно прочитать
вот этот стрип и проникнуться, там крутота.
Что меня смущает в этой крутоте. До ничего не смущает, мне такая "Матрица" зашла полностью, потому что выглядит гораздо логичнее канона.
Единственное — я люблю ХЭ. Нет, не так: я люблю открытые финалы с возможностью ХЭ.
Поэтому глухой осенней темной ночью, когда один прекрасный аноним вывернул этот фанон в сторону детей, меня переклинило, и в моей голове все резко встало на свои места. И с этим прекрасным анонимом я таки натянул сову на глобус.
Про фанон с детьми. Много. Очень много. И накурено.Прекрасный аноним, рассуждая о дивном новом мире, предположил, что Сарада и Боруто — не просто дети, а воплощения Саске и Наруто в гендзюцу (см ссыль на стрип выше). Что-то вроде проекций героев, связанных узами и предопределенностью. Это даже круче, чем Нео и Тринити(с) На самом деле ни Боруто, ни Сарады не существует. Они оба — порождения страшной техники, и они же ломают эту технику изнутри, осознавая, что исчезнут, как только она перестанет действовать. Никогда не рождавшиеся дети жертвуют собой ради существования реального мира. Вот это и правда "разорвать круг"!
И зацените, как складно натягивается обоснуй. Почему большинство детей такие стремные странные? Потому что они как фоточки родителей после наложения друг на друга! Это все та же матрица: глаза от одного, волосы от другого. Исключение — ребенок Куренай. Но он реально существовалХд
И поэтому Сарада похожа на какой-то непонятный гибрид. Она — проекция Саске, и он подсознательно запихал в нее все самое хорошее, что разглядел в людях. По этой же причине она плохо видит: никаких "волшебных" проклятых глаз, Саске уже из-за них достаточно потерял. И поэтому у нее не особенно счастливая семья: Саске в нее попросту не верит. А у Боруто наоборот, большая и счастливая, потому что сам Наруто уже назаводил себе кучу близких и дорогих людей, он живет в режиме защитить-спасти-помочь.
Конечно, техника такого уровня просто так не снимается. Мне кажется, тому, кто под нее попал, должно быть ооочень проблематично что-либо предпринять. Иначе тот же Саске мог бы очухаться и попытаться ее развеять. Но вот этот финт ушами, когда техника в итоге изнутри развеивает сама себя — это еще предугадать надо, не то что предотвратить.
И дальше можно простынищами расписывать, какой развесистый получается сюжет. С кучей, просто кучей параллелей. У Сарады никакое зрение, но прекрасная концентрация чакры, которую она должна унаследовать от Сакуры. Постепенно Сарада начинает видеть сквозь гендзюцу, потому что "слабость твоей техники — это я". Пока Сарада мелкая, ее никто не слушает, мало ли, что ребенок сочиняет. Потом она растет, и от нее откровенно начинают шарахаться. Медик-мать няшит ее, как может, но что толку, Сарада совершенно здорова.
Совершенно здоровая Сарада видит кошмары с прорывающейся реальностью, людьми в коконах и полями сражений. Периодически говорящие коконы она видит вместо людей, а по Селению ползут слухи.
И только Боруто идет за ней, потому что это канон. И потому что Саске уже нафанонил его собственной проекции в друзья по причине скрытого гомосексуализма предопределенности, уз и прочего "наша песня хороша, начинай сначала"
)
Здесь еще нужно продумать детали. По идее, все дети могут постепенно начать осознавать, что они — не настоящие. И это получится целый монстромакси, в котором они растут, дружат и постепенно приближаются к раскрытию одной маленькой, но малоприятной тайны(с) Или же наоборот, все дети — счастливые картинки, а единственной ни к месту оказывается Сарада, потому что Саске фигово погружается в вечные сладкие сны, у него после братика иммунитет к гендзюцу. Тогда Боруто из картинки постепенно трансформируется в проекцию Наруто, так как Сарада не может вытаскивать мир из гендзюцу в одиночестве, это никанон, ей нужен бро, который потащится ее спасать даже от стремных коконов, которые ей сослепу привиделись.
И вот в таком раскладе читать про детей можно, имхо. Это все — ни разу не финал, это, в итоге, сюжет о тех же героях. И какую можно драму понаписать — то ли детишкам жить в своем игрушечном мире, то ли спасать реальный ценой своей несуществующей жизни... А главное — хотя закончится все, скорее всего, на моменте пробуждения и войны, никто не умрет. Ну, кроме утраченных иллюзий))
В общем, мне этот фанон кажется прекрасным. Никаких неверибельных ХЭ, но при этом — ни дарк!Листа, ни женатых пейрингов с изменами и семейными разборками, никаких ушедших на покой поколений. Это просто дурной сон, который прикидывается хорошим. Эта идея сожрала меня, и я собираюсь ей заняться, хотя она и выжрет мне мозги и время.И кусочек текста на тему. Боруто, Сарада. Джен, грусть, печаль, игрушечный Конец Света.
читать дальшеОни стояли на продуваемой всеми ветрами скале, у самого обрыва, и Хокаге не могли поднять на них свои каменные лица.
Поблизости не было никого и ничего — пустырь, последний пустырь Листа, не считая проклятых руин Учиха — и только роились и множились небоскребы. Огромное Селение простиралось во все стороны, виднелось в туманной дымке низины, а у самого горизонта едва занимался рассвет.
— Мне немного не по себе, — вдруг призналась Сарада.
У нее получилось так искренне и так неожиданно, что Боруто невольно дернулся. Ему уже несколько минут очень сильно хотелось положить руку на ее плечо.
Но теперь он знал: никакого плеча на самом деле нет.
Никогда не было.
Во рту отчего-то горчило, и он косился на Сараду со странной, щемящей тоской, перемешанной не то с восхищением, не то с отчаянием.
Сарада, прищурившись, всматривалась вдаль.
— А какой трогательный очкарик из тебя рос, — почти с нежностью признал Боруто.
Сарада фыркнула и невольно поправила очки:
— Я и при минус восьми вижу сквозь это гендзюцу, а ты чего добился?
Боруто вспыхнул мгновенно:
— Ну, знаешь, блин! Я все равно круче, и если бы не то, что мы с тобой — чье-то больное воображение... Ух, блин, я бы точно стал Хокаге!
Сарада вздернула нос, и очки еще сильнее съехали на бок:
— Вот еще! Даже в гендзюцу ты не стал бы Хокаге! Особенно — в гендзюцу!
— А вот спорим!
— Да ты мне даже не соперник, чтоб ты знал!
Сарада набрала в грудь побольше воздуха, собираясь разразиться тирадой, когда Боруто развернул ее к себе.
— Все равно, Сарада. С тобой было классно соревноваться. Я даже почти не чувствовал, что ты девчонка!
Он хлопнул ее по плечу и замер, не успев отнять руки.
Сарада напряженно застыла, замолчала, как будто вся окаменела, и Боруто снова почувствовал это — будто бы вспомнилось что-то старое, вроде давно забытого слова,которое упорно вертится на языке и не выходит из головы...
Горячие пальцы Сарады накрыли его окоченевшую от ветра руку.
— Ты не заболела? — обеспокоенно спросил он и тут же одернул себя.
Заболела. Ага.
— Мне страшно умирать, — прямо сказала Сарада.
Отвернулась и долгим, странным взглядом окинула спящее Селение.
— И я не хочу умирать. Но не существовать и знать об этом — глупости просто, правда?
Боруто накинул ей на плечи куртку.
— Чувствую себя последним идиотом. Причем, придуманным и несуществующим, — признался он. — Представь, сколько людей мы спасем, — невпопад добавил он, чувствуя страшную необходимость хоть о чем-то с ней заговорить.
Сарада пожала плечами, и его рука безвольно соскользнула вниз.
— Помнишь, когда ты не спас свою сестру, Боруто. Скажи... — она обернулась, и в ее вечно прищуренных глазах Боруто померещилось что-то алое и страшное. — Тебе было страшно, да? Как старшему брату?
Боруто глубоко вдохнул и упрямо посмотрел в ее глаза, высматривая там ее пугающую, кровавую, какую-то затаенную суть.
— У тебя-то никогда не было сестры, — сказал он.
Сарада кивнула.
— У тебя тоже. Но мы оба ведем себя так, будто нам есть, что терять, — выдохнула она. — Пора покончить с этим.
Боруто запоздало сообразил, что они опять держатся за руки. И еще — что Сарада почти улыбается.
— Я рада, что ты поверил мне, — она поежилась на ветру, кутаясь в его куртку. — Единственный поверил. И пошел за мной.
И Боруто улыбнулся ей тоже — так, как он умел, с отчаянной, безнадежной радостью.
— Давай, Сарада. Если мы не разорвем этот круг сейчас, мои предки проснутся и надерут мне уши!
— Дурак, — сказала Сарада.
И быстро и сильно сжала его пальцы.
— Скоро все проснутся, — добавила она чуть тише.
Боруто понял, что осталось совсем немного времени, и что решающая минута уже наступила, и, может быть, даже прошла, и если он сейчас не скажет ей...
— Сарада, я...
— Ну уж нет! — она едва не вырвала руку, но сжала зубы и оставила все, как есть. — Боруто, ну нашел же ты время, а! Мы ломаем систему, а ты...
— Следующего раза не будет! — с досадой перебил ее Боруто.
Сарада дернулась:
— Я знаю!
Некоторое время они молча и зло сверлили друг друга глазами. Затем Боруто кивнул, что-то решил про себя, и Сарада привстала на цыпочки, чтобы быстро его обнять.
— Это будет самое грандиозное "развейся!", — прошептала она.
А потом они встали плечом к плечу и взялись за руки.
-
-
13.03.2015 в 15:49