.расслабься, жизнь - это хаос (с)
In our time of dyingОни бежали. Бежали через леса, где их никто не найдет. Леса, утопающие в болотах, где деревьям не хватало света, где ночи казались холоднее всех на свете. Холоднее даже, чем в Долине Ледяного Ветра, где Линдетт никогда не была.
Они бежали. Через секретный тоннель Крепости-на-Перекрестке, который Линдетт когда-то использовала для того, чтобы прорваться в крепость.
Они бежали. Дождь то хлестал по лицу, то противно моросил. Ноги постоянно скользили по грязи, и даже следопытам приходилось прикладывать усилия, чтобы не сойти со спасительной тропы через болота. Держаться за хрупкие стволы деревьев, использовать сабли не по назначению, вонзая их в землю, когда эльфийка чуть не провалилась в топь.
Они бежали, оставив далеко позади Крепость-на-Перекрестке, оставив позади долг и совесть, друзей и спасение мира.
И Линдетт не хотела возвращаться.
--------------
Flashback.
- Давай сбежим. Только ты и я. К черту долг и Невервинтер! К черту этих треклятых лусканцев! К черту Гариуса и Короля Теней! Когда Король Теней одержит победу, а он победит – ты же знаешь, он убьет всех, кто был против него – и тебя, и меня, и всех твоих друзей. Так давай убежим! Он не будет убивать тех, кто не боролся против него. Мы будем вечно странствовать, только мы с тобой...
Линдетт закрыла лицо руками. Она думала всего несколько секунд.
К черту...к черту...как она устала от всего этого...
Но, черт побери, она верила Бишопу! Более того...
Линдетт подняла взгляд на следопыта. Кем для нее стал этот человек за такое короткое время?..
- Мы сбежим, Бишоп. Только ты и я. Прямо сейчас.
Ночь зажгла на небе мелкие звезды.
Эльфийка-следопыт оставила все - и тунику рыцаря Невервинтера, и Меч Гит, и все свое снаряжение, взяв только самое необходимое. Бишоп тоже был налегке, как, впрочем, и любой другой следопыт.
Мир не ограничивается одним Невервинтером и Лусканом. Они могли скрыться и в Амне, и в Уотердипе...да где угодно!
Никто их не найдет.
И они сбежали.
--------------
Впереди - глухая топь, сквозь которую ведет единственная безопасная тропа, настолько узкая и петлявшая, что каждый шаг приходилось проверять. Болото казалось совершенно мертвым - ни тебе живности, ни птиц, ни даже обычной мошкары, которая в изобилии плодится в таких топях, как эта.
- Нужно убираться из этого болота, - тихо произнесла Линдетт, сдувая челку со лба и держа сабли наготове. В легких сапогах противно хлюпало, мокрые волосы липли к лицу, а от дождя было очень холодно.
- Сам знаю, - хмуро ответил Бишоп, шедший впереди эльфийки.
Им нужно было как можно быстрее пройти этот лес на болотах. Если днем идти еще было терпимо, но ужасно неприятно, то ночью...
Ночью приходилось прорываться. Твари лезли из всех невиданных щелей, из всех невиданных нор, какие только можно было представить в этом месте.
Болота заражены, заражены смертью, как выразилась бы Элани, очень любившая трагичные и пафосные метафоры.
Эта "смерть" преобразовывала любое живое существо, которое по глупости своей уснуло на болотах, в зомби, у которых была только одна цель - мстить живым и убить их как можно больше.
Но ладно звери - попадались ведь и люди!
И два следопыта жили в таком темпе, не смыкая глаз, уже несколько дней и ночей. Сидя спиной к костру, держа наготове оружие: Бишоп - лук и стрелы, Линдетт - крепко сжимая эфесы сабель. Своих спутников, Карнвира и Сефихорот, они отозвали, потому что волки просто бы не протянули в такой обстановке, без сна, отдыха и нормальной пищи.
Так они и шли. Вычеркнув прошлое, наплевав на долг и смотря вперед, туда, где маячил свет новой, совершенно другой жизни. Жизни, где они оба перестанут быть волками-одиночками. Перестанут бесконечно искать себя и сомневаться, подчиняться и молчать.
Они сделали первый шаг.
- Бишоп?
- Да? - манерно растягивая слова, произнес следопыт.
- А почему... - начала Линдетт, но тут Бишоп, резко напрягшись, прервал эльфийку:
- Стой. Тут кто-то есть. Слышишь?
Линдетт, чуть напрягшись, мгновенно услышала чье-то практически неслышное дыхание. Дыхание зверя, опьяненного кровью.
Даже для человека у Бишопа был феноменальный слух.
- Волк? - высказала предположение эльфийка, держа сабли наготове, со стороны походя на настороженную рысь, готовую в любую секунду напасть.
- Не совсем...
Следопыт натянул стрелу на тетиву, и, чуть прищурившись, выстрелил в густые заросли кустарника. Послышалось поскуливание раненого животного, которое и перешло в нападение.
Огромная тварь, больше ужасных болотных волков, в огромном прыжке выпрыгнула из зарослей, стремясь настигнуть своего обидчика. Стрела Бишопа пробила лапу животного, совсем немного не дотянувшись до артерии.
Серо-черная шерсть, перемазанная в болотной грязи, и теперь стремительно перемешивавшаяся с кровью. Огромные зубы и выпирающие клыки - все, что успела заметить Линдетт.
Бишоп, зло выругавшись, успел увернуться. Чудом удержав равновесие, он взглянул в глаза твари, лишь отдаленно напоминавшую волка.
В глазах "волка" не было ничего живого, они были наполнены лишь жаждой крови и полным безразличием к своей судьбе.
И эта бы тварь накинулась бы на него, если бы вовремя не подоспевшая эльфийка. Следопыт успел лишь заметить стремительный росчерк сабель, да и размытое пятно, бывшее Линдетт. Эльфийка сделала огромный прыжок, перемахнув тварь и умудрившись в полете нанести два рассекающих удара.
В который раз она его спасает?
- Оборотень? - спросила Линдетт, пока тварь приходила в себя.
- Нет. Нам ее не победить. Если это и когда-то был оборотень, то он, к своему несчастью, уснул на этих болотах...
Черт, как же она не заметила? Надо отдать должное Бишопу, он всегда был наблюдательнее ее.
На живых так быстро не сворачивается кровь.
- Вот черт, - выругалась эльфийка, но тут же перехватила сабли поудобнее и приняла позицию, готовая к нападению. - Нам все равно придется ее убить, Бишоп.
- Но есть и другой выход, - заметил следопыт, натягивая вторую стрелу на тетиву, - Эта тварь все равно будет гнаться за нами. Эти создания глупы, и их можно легко запутать.
- Каким образом? Выколоть ей глаза, что ли? Осторожнее!
Тварь, оклемавшись, снова прыгнула, на этот раз планируя зацепить обоих следопытов. Но она прыгнула слишком высоко, но достаточно для того, чтобы Бишоп всадил ей стрелу в живот. Прыжок прервался, и проклятый оборотень упал в грязь, не в силах пошевелиться.
- Все, закончились мои парализующие стрелы, - горько усмехнувшись, сказал Бишоп, обходя тварь. Линдетт предпочитала оставаться на месте, все так же держа сабли.
- Ты что-то говорил про другой выход? - напомнила она, - Но мы же можем ее убить прямо сейчас!
- Нет, Линдетт, не получится. Мы убьем ее, если нашинкуем, как капусту, и сожжем. Помнишь ту исполинскую крысу, на которую мы наткнулись на выходе из тоннеля?
Линдетт поежилась.
Бишоп же продолжал:
- Как я говорил, мы можем ее запутать. И ты мыслила правильно, - если выколоть ей глаза, она сможет найти нас лишь по запаху. Но, к нашей удаче, дальше тропа раздваивается, поэтому я предлагаю разделиться. Мы сможем оторваться от этого, - следопыт перевел взгляд на тушу, - оборотня, и встретимся в деревеньке, которая лежит за пределами болот.
- Таверна? - приподняла бровь Линдетт.
Бишоп ухмыльнулся:
- У нее примечательное название: "Мертвый император".
Линдетт хмыкнула.
- Уверен, что оторвемся?
- Уверен. - ответил Бишоп, - Пойдем, эта милая зверушка скоро оклемается. Черт знает, как на них действует паралич...
***
Flashback.
- За нами погонятся. Нас будут искать. Они знают, что найдя меня, они обязательно найдут тебя, Линдетт. Я им, конечно же, не нужен. Им нужна ты, одна из Девятки, капитан Крепости-на-Перекрестке, Носительница осколка. Все держится на тебе, и эти олухи не понимают, почему мы бежим от них. Король Теней не будет охотиться на тех, кто не встал у него на пути, и если у твоих друзей хватит глупости перейти ему дорогу, они погибнут.
А мы бежим. Бежим прочь, подальше от всего этого. Наверно, мы когда-нибудь начнем новую жизнь.
- Ты уверен в этом, Бишоп? - саркастически приподняла бровь Линдетт. Слышать от прожженного циника Бишопа такие фразы было совершенно непривычно. Совершенно не в его духе.
Следопыт пожал плечами:
- Уверен. Процентов на семьдесят, но мне этого достаточно.
***
Они смогли оторваться от оборотня, разделившись. По словам Бишопа, эти тропы в конце концов выводили в одну и ту же деревеньку, которая лежала далеко за пределами Крепости-на-Перекрестке.
Линдетт быстро выбралась из болот, и к вечеру, порядком проголодавшаяся, уже была в деревне.
В нос ударили привычные запахи – запах пыли, лошадей, кошеной травы и нечто неуловимое, доступное только эльфийскому носу – запах людей. Линдетт, в принципе, всегда была к людям лояльна – она и выросла среди них, но на ее памяти были и те, кто людей ненавидел. К счастью, знакомство с такими личностями было коротким.
Но по сравнению с родной Западной Гаванью эта деревня напоминала небольшой городок. Добротные дома, чистые улицы, большое количество торговых лавок - все говорило о том, что небольшой городок процветал. Конечно, а как тут зачахнуть, если совсем недалеко отсюда проходит широкий охраняемый торговый тракт?
Эльфийка надвинула капюшон плаща на лицо. Чем черт не шутит, вдруг ее здесь узнают, а ей это совершенно не нужно. Плащ вообще штука неудобная: и распахивается, и ветром задувает, и дождем заливает. Так нет – все равно носят! Тем не менее, запахнувшись поплотнее, Линдетт направилась в центр города, шуганув местных голубей. Эльфийка всегда любила пугать этих бестолковых птиц, и наблюдать, как они испуганно взлетают. Так и сейчас.
Таверну "Мертвый император" (странное название таверны для такого милого городка) Линдетт нашла быстро. Железное правило: хочешь найти таверну - ищи самое шумное здание.
Таверна представляла собой добротно срубленное двухэтажное здание с большими окнами, еще не прогнившими стенами и полом. Да и внутри – все чисто и цивильно, никаких пьяных драк и похотливых взглядов ужасных пьяных лиц. Чистые столы с удобными стульями, старики, похваливающие эль, тихо переговаривающиеся люди, торговцы…
Однако в общей зале Бишопа не было. Спросив трактирщика, не останавливался ли здесь следопыт лет двадцати восьми, девушка получила вежливый, но жесткий отказ давать сведения.
«Черт, на всех денег не напасешься», – раздраженно подумала эльфийка, доставая несколько золотых монет и отдавая их трактирщику – полноватому мужчине лет пятидесяти с блестящей лысиной, обрюзгшим лицом и пышными усами.
Заплатив десяток монет этому жлобу, Линдетт узнала, что никакие следопыты здесь не останавливались. Более того, они здесь вообще редкость.
Ответив на встречный вопрос, а кто она, собственно, такая, Линдетт представилась наемницей Эммой Квотер из Калимпорта. Проездом, естественно. Договорилась встретиться сегодня здесь со старым другом по службе, а вот его что-то не видно.
Похоже, трактирщика такой ответ устроил. А если бы нет, Линдетт на ходу сочинила бы историю об их «совместном приключении с нахалом Бишем». Да, врать Линдетт ненавидела, но в этой ситуации выбирать не приходилось. Может, ее и плохо знают в лицо (плюсы незапоминающейся внешности), но имя ее узнают сразу. Слишком много воды взбаламутила она в Невервинтере.
А так, по ходу, ее действительно приняли за наемницу. Ну не за девицу легкого поведения же? Нет, Линдетт даже по внешности не тянула на куртизанок. Неровно обстриженные волосы (по неаккуратности подпалила, когда было совершено нападение на Западную Гавань, поэтому пришлось обстричь) с вечно лезущей в глаза челкой, неприметные серые глаза, резкие, словно вырезанные из бумаги, черты лица. Серо-голубая кожа с выделяющимися тенями под глазами, - попробуйте не смыкать глаз несколько дней! Мозоли на ладонях от клинков, от которых не спасают даже постоянно носимые кожаные перчатки. Обветренные губы. Не слишком новые и не слишком чистые после хождения по болотам сапоги из мягкой кожи.
Да, девица легкого поведения, как же.
«Великолепно, да где же Бишоп?» - чуть нахмурившись, подумала Линдетт, решив все-таки снять комнату. С двумя кроватями. Если следопыт объявится, постель с ним делить она не намерена.
Распрощавшись с трактирщиком, эльфийка поднялась в комнату, машинально отметив, что на лестнице скрипит третья и седьмая ступенька, переоделась в удобные штаны и льняную рубашку. Телу осточертели даже легкие доспехи.
Оставив сабли в комнате, Линдетт решила поесть в общей зале, пока ноги сами не понесли ее туда. Однако, зная, что бывает по вечерам в тавернах, девушка прихватила кинжал Бишопа (эх, так и не вернула), который было удобно прятать за голенищем.
Уже совсем стемнело, и в таверне горели свечи. Группа странствующих бардов наигрывала знакомый мотив, народ пил, веселился после тяжелого рабочего дня.
Линдетт сразу заприметила удобный угловой стол, откуда виделась вся таверна. Если Бишоп зайдет, она сразу его заметит.
Девушка жестко послала каких-то пьяных идиотов, которые пытались к ней подсесть и начать весьма непристойный разговор. Кажется, она сегодня слишком резка.
Но Линдетт было плевать на всех. Она хотела есть и остаться наедине со своими мыслями.
И еще, в глубине души, она начинала нервничать. Да где же носит следопыта? Эльфийка была уверена, что когда она придет в таверну, Бишоп уже будет ждать ее тут.
Но следопыта не было.
Дождавшись, пока общая зала начнет пустеть, Линдетт поднялась на второй этаж, где находились жилые комнаты. Кто здесь останавливается? Эльфийка заметила среди постояльцев наемников, мелких торговцев, игроков-шулеров, одного вора-карманника и странствующего монаха.
Комната была добротная: высокий потолок, большое окно с широким подоконником, камин, две небольшие кровати у стены, в углу - ширма, небольшой шкаф.
Да, таверна была неплохой.
Поняв, насколько она устала и вымоталась за эти сумасшедшие дни, Линдетт, не раздеваясь, упала на кровать (черт, какая мягкая подушка!) и уснула за считанные секунды.
***
...Она бежала по огромной винтовой лестнице исполинской башни, наверх, наверх, наверх... Ноги уже устали от продолжительного бега, она вот-вот упадет, из последних сил хватается за шершавые стены, тяжело дышит, но продолжает свой подъем. Ее путь кажется бесконечным. Внизу осталось то, от чего она так убегала: от Невервинтера, от долга, от правды. От опасности. От друзей. Она бежала от самой себя.
Наверх, наверх, наверх. Ступени мелькают перед глазами. Что ее ждет в конце? Линдетт уже не первый раз задавала себе этот вопрос. Действительно, что?
Что-то другое, новое? Эльфийка не знала, но продолжала бежать, вверх и вверх, совершенно обессилевшая от бега. На ладонях оставались многочисленные ссадины от шершавых стен, изредка девушка выругивалась, когда спотыкалась и падала, а иногда и катилась вниз, больно ударяясь о холодные ступени.
Но она поднималась и бежала вверх, навстречу неведомому, прочь от того, что у нее было. Все это осталось внизу, все это казалось таким неважным...
Тут девушка внезапно остановилась, прислонившись к грубо обработанной стене. Легкие старались захватить побольше воздуха, дыхание было тяжелым и прерывистым, а мышцы выли от боли, словно по девушке пробежался Нолалот. Голова кружилась, Линдетт чувствовала неимоверную усталость и полную готовность лечь прямо на ступени и уснуть, как подобает измотанной эльфийке. Но она этого не сделала. Что-то, какая-то сила подталкивала ее наверх. Линдетт невольно задумалась: а зачем? Но этот слабый голос здравого смысла был заглушен тихим напевом: "Вверх, вверх, вверх..."
И эльфийка понимала, если она этого не сделает, то будет очень больно и плохо.
Снова подъем, и снова наверх. Она уже почти бежит на четвереньках, касаясь руками ступеней и цепляясь за них, как за последнюю зацепку. Мышцы отчаянно протестовали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Его удары казались раскатом грома прямо над ухом Лин.
- Не могу... - прошептали пересохшие губы. На полноценный голос не было сил, лишь на слабый хрип, отдаленно напоминающий шепот.
Вверх, вверх, вверх...
И эльфийка-следопыт снова не могла сопротивляться. Вверх, вверх, вверх, шептала она сама себе, а мышцы стонали от боли, из легких вырывался хрип.
Когда-нибудь она доберется до верха, до самого верха этой башни, вдохнет морозный воздух, и...
И увидит Фаэрун, охваченный серой тенью, словно бесконечным плащом.
***
Кто-то грубо дернул Линдетт за плечо, прервав ее и без того беспокойный сон.
- Подъем! Мы уходим, - знакомый голос.
Но в нем были другие интонации. Резкость и отрывистость слов пытались что-то прикрыть. Линдетт уже хорошо изучила интонации Бишопа, чтобы понять, что сейчас он тщательно скрывал свои истинные эмоции.
- Какого... - сонно начала эльфийка, но была перебита следопытом:
- Жить хочешь? Тогда уходим. - Бишоп выглянул в окно и нахмурился.
- Какого черта происходит?! Сейчас ночь, Бишоп. - Линдетт резко поднялась с кровати, на которой так хорошо спалось, и привычным жестом пригладила растрепавшиеся волосы.
Бишоп резко развернулся и, прислонившись к подоконнику, скрестил руки на груди. Хмыкнул, прищурился.
- Что? - нахмурилась Линдетт.
- Мне нужно перейти на эльфийский язык, чтобы ты поняла? - ехидно произнес следопыт. Надо сказать, он мастерски скрывал свою усталость от недосыпа, но темные круги под глазами его выдавали с головой.
- Пока ты не скажешь, что происходит и к чему спешка, я с места не сдвинусь, и пусть все катится в Нижние Миры! - эльфийка, даже не заметив этого, приняла такую же позу, как и следопыт, - скрестила руки на груди и прищурилась, глядя Бишопу в глаза.
Полминуты они молчали. Затем Бишоп выдохнул и произнес:
- Зараза из долины Мерделейн распространяется.
- Как ты узнал? - недоверчиво нахмурилась эльфийка.
- Выгляни в окно.
Следопыты высунулись из окна вместе, благо оно было широким. В темноте Линдетт видела лучше, чем Бишоп, поэтому сразу заметила нависшее над болотами нечто, величественно приближавшееся к городу.
- Тучки против ветра не ходят, - ехидно заметил Бишоп, опередив мысли Линдетт.
Эльфийка почувствовала, что внутри нее все холодеет от паники и страха. Интуитивно она понимала, что происходит, но отказывалась в это верить.
- Надо разбудить жителей. Пусть убираются отсюда, - эльфийка скользнула за ширму, одевая доспех, который уже практически стал второй кожей.
- Нда? Ты так в этом уверена? – Бишоп совершенно беспардонно заглянул за ширму и, не увидев ничего интересного для своего примечательного мужского взгляда, разочарованно зевнул.
Линдетт ухмыльнулась, правильно поняв реакцию следопыта. Прикрепила пояс с саблями, надела свои извечные кожаные перчатки, расфасовала несколько метательных ножей, пару сюрекенов, проверила пузырьки с кислотой и алхимическим огнем (на случай, если попадутся тролли), мешочек с оставшимися деньгами.
- Моя совесть не выдержит такого удара, Бишоп. Я не такая пофигистка как ты, - грустно усмехнулась эльфийка.
- Ну, это уже твои проблемы, не мои, - хмыкнул Бишоп, пропадая из поля зрения эльфийки. – Но тебе просто не поверят. Подумают, что у тебя по пьяни начались глюки. А та приближающаяся тень – всего лишь туча.
Линдетт выглянула из-за ширмы. Бишоп развалился на кровати, протянув ноги, и, смотря в потолок, с аппетитом ел яблоко. А то, что это было ее яблоко, никого не волновало. Извечные колчан и лук лежали рядом.
- Ну уж нет, я их перебужу, а потом пусть делают что хотят, – поставила точку Линдетт, и, застегнув дорожную сумку, спросила: - Идешь?
Бишоп сладко зевнул, но все равно встал, колчан и лук – за спину, сумку со своими пожитками – в руку, и произнес, метким броском послав огрызок яблока в открытое окно:
- Дело твое. Но промедлим – попадемся прямо под эту тень. А знаешь, я не люблю экспериментировать с собственной жизнью.
Линдетт задула свечи. Комната погрузилась во мрак и неестественную тишину.
Хлопнула дверь.
***
Они бежали. Через секретный тоннель Крепости-на-Перекрестке, который Линдетт когда-то использовала для того, чтобы прорваться в крепость.
Они бежали. Дождь то хлестал по лицу, то противно моросил. Ноги постоянно скользили по грязи, и даже следопытам приходилось прикладывать усилия, чтобы не сойти со спасительной тропы через болота. Держаться за хрупкие стволы деревьев, использовать сабли не по назначению, вонзая их в землю, когда эльфийка чуть не провалилась в топь.
Они бежали, оставив далеко позади Крепость-на-Перекрестке, оставив позади долг и совесть, друзей и спасение мира.
И Линдетт не хотела возвращаться.
--------------
Flashback.
- Давай сбежим. Только ты и я. К черту долг и Невервинтер! К черту этих треклятых лусканцев! К черту Гариуса и Короля Теней! Когда Король Теней одержит победу, а он победит – ты же знаешь, он убьет всех, кто был против него – и тебя, и меня, и всех твоих друзей. Так давай убежим! Он не будет убивать тех, кто не боролся против него. Мы будем вечно странствовать, только мы с тобой...
Линдетт закрыла лицо руками. Она думала всего несколько секунд.
К черту...к черту...как она устала от всего этого...
Но, черт побери, она верила Бишопу! Более того...
Линдетт подняла взгляд на следопыта. Кем для нее стал этот человек за такое короткое время?..
- Мы сбежим, Бишоп. Только ты и я. Прямо сейчас.
Ночь зажгла на небе мелкие звезды.
Эльфийка-следопыт оставила все - и тунику рыцаря Невервинтера, и Меч Гит, и все свое снаряжение, взяв только самое необходимое. Бишоп тоже был налегке, как, впрочем, и любой другой следопыт.
Мир не ограничивается одним Невервинтером и Лусканом. Они могли скрыться и в Амне, и в Уотердипе...да где угодно!
Никто их не найдет.
И они сбежали.
--------------
Впереди - глухая топь, сквозь которую ведет единственная безопасная тропа, настолько узкая и петлявшая, что каждый шаг приходилось проверять. Болото казалось совершенно мертвым - ни тебе живности, ни птиц, ни даже обычной мошкары, которая в изобилии плодится в таких топях, как эта.
- Нужно убираться из этого болота, - тихо произнесла Линдетт, сдувая челку со лба и держа сабли наготове. В легких сапогах противно хлюпало, мокрые волосы липли к лицу, а от дождя было очень холодно.
- Сам знаю, - хмуро ответил Бишоп, шедший впереди эльфийки.
Им нужно было как можно быстрее пройти этот лес на болотах. Если днем идти еще было терпимо, но ужасно неприятно, то ночью...
Ночью приходилось прорываться. Твари лезли из всех невиданных щелей, из всех невиданных нор, какие только можно было представить в этом месте.
Болота заражены, заражены смертью, как выразилась бы Элани, очень любившая трагичные и пафосные метафоры.
Эта "смерть" преобразовывала любое живое существо, которое по глупости своей уснуло на болотах, в зомби, у которых была только одна цель - мстить живым и убить их как можно больше.
Но ладно звери - попадались ведь и люди!
И два следопыта жили в таком темпе, не смыкая глаз, уже несколько дней и ночей. Сидя спиной к костру, держа наготове оружие: Бишоп - лук и стрелы, Линдетт - крепко сжимая эфесы сабель. Своих спутников, Карнвира и Сефихорот, они отозвали, потому что волки просто бы не протянули в такой обстановке, без сна, отдыха и нормальной пищи.
Так они и шли. Вычеркнув прошлое, наплевав на долг и смотря вперед, туда, где маячил свет новой, совершенно другой жизни. Жизни, где они оба перестанут быть волками-одиночками. Перестанут бесконечно искать себя и сомневаться, подчиняться и молчать.
Они сделали первый шаг.
- Бишоп?
- Да? - манерно растягивая слова, произнес следопыт.
- А почему... - начала Линдетт, но тут Бишоп, резко напрягшись, прервал эльфийку:
- Стой. Тут кто-то есть. Слышишь?
Линдетт, чуть напрягшись, мгновенно услышала чье-то практически неслышное дыхание. Дыхание зверя, опьяненного кровью.
Даже для человека у Бишопа был феноменальный слух.
- Волк? - высказала предположение эльфийка, держа сабли наготове, со стороны походя на настороженную рысь, готовую в любую секунду напасть.
- Не совсем...
Следопыт натянул стрелу на тетиву, и, чуть прищурившись, выстрелил в густые заросли кустарника. Послышалось поскуливание раненого животного, которое и перешло в нападение.
Огромная тварь, больше ужасных болотных волков, в огромном прыжке выпрыгнула из зарослей, стремясь настигнуть своего обидчика. Стрела Бишопа пробила лапу животного, совсем немного не дотянувшись до артерии.
Серо-черная шерсть, перемазанная в болотной грязи, и теперь стремительно перемешивавшаяся с кровью. Огромные зубы и выпирающие клыки - все, что успела заметить Линдетт.
Бишоп, зло выругавшись, успел увернуться. Чудом удержав равновесие, он взглянул в глаза твари, лишь отдаленно напоминавшую волка.
В глазах "волка" не было ничего живого, они были наполнены лишь жаждой крови и полным безразличием к своей судьбе.
И эта бы тварь накинулась бы на него, если бы вовремя не подоспевшая эльфийка. Следопыт успел лишь заметить стремительный росчерк сабель, да и размытое пятно, бывшее Линдетт. Эльфийка сделала огромный прыжок, перемахнув тварь и умудрившись в полете нанести два рассекающих удара.
В который раз она его спасает?
- Оборотень? - спросила Линдетт, пока тварь приходила в себя.
- Нет. Нам ее не победить. Если это и когда-то был оборотень, то он, к своему несчастью, уснул на этих болотах...
Черт, как же она не заметила? Надо отдать должное Бишопу, он всегда был наблюдательнее ее.
На живых так быстро не сворачивается кровь.
- Вот черт, - выругалась эльфийка, но тут же перехватила сабли поудобнее и приняла позицию, готовая к нападению. - Нам все равно придется ее убить, Бишоп.
- Но есть и другой выход, - заметил следопыт, натягивая вторую стрелу на тетиву, - Эта тварь все равно будет гнаться за нами. Эти создания глупы, и их можно легко запутать.
- Каким образом? Выколоть ей глаза, что ли? Осторожнее!
Тварь, оклемавшись, снова прыгнула, на этот раз планируя зацепить обоих следопытов. Но она прыгнула слишком высоко, но достаточно для того, чтобы Бишоп всадил ей стрелу в живот. Прыжок прервался, и проклятый оборотень упал в грязь, не в силах пошевелиться.
- Все, закончились мои парализующие стрелы, - горько усмехнувшись, сказал Бишоп, обходя тварь. Линдетт предпочитала оставаться на месте, все так же держа сабли.
- Ты что-то говорил про другой выход? - напомнила она, - Но мы же можем ее убить прямо сейчас!
- Нет, Линдетт, не получится. Мы убьем ее, если нашинкуем, как капусту, и сожжем. Помнишь ту исполинскую крысу, на которую мы наткнулись на выходе из тоннеля?
Линдетт поежилась.
Бишоп же продолжал:
- Как я говорил, мы можем ее запутать. И ты мыслила правильно, - если выколоть ей глаза, она сможет найти нас лишь по запаху. Но, к нашей удаче, дальше тропа раздваивается, поэтому я предлагаю разделиться. Мы сможем оторваться от этого, - следопыт перевел взгляд на тушу, - оборотня, и встретимся в деревеньке, которая лежит за пределами болот.
- Таверна? - приподняла бровь Линдетт.
Бишоп ухмыльнулся:
- У нее примечательное название: "Мертвый император".
Линдетт хмыкнула.
- Уверен, что оторвемся?
- Уверен. - ответил Бишоп, - Пойдем, эта милая зверушка скоро оклемается. Черт знает, как на них действует паралич...
***
Flashback.
- За нами погонятся. Нас будут искать. Они знают, что найдя меня, они обязательно найдут тебя, Линдетт. Я им, конечно же, не нужен. Им нужна ты, одна из Девятки, капитан Крепости-на-Перекрестке, Носительница осколка. Все держится на тебе, и эти олухи не понимают, почему мы бежим от них. Король Теней не будет охотиться на тех, кто не встал у него на пути, и если у твоих друзей хватит глупости перейти ему дорогу, они погибнут.
А мы бежим. Бежим прочь, подальше от всего этого. Наверно, мы когда-нибудь начнем новую жизнь.
- Ты уверен в этом, Бишоп? - саркастически приподняла бровь Линдетт. Слышать от прожженного циника Бишопа такие фразы было совершенно непривычно. Совершенно не в его духе.
Следопыт пожал плечами:
- Уверен. Процентов на семьдесят, но мне этого достаточно.
***
Они смогли оторваться от оборотня, разделившись. По словам Бишопа, эти тропы в конце концов выводили в одну и ту же деревеньку, которая лежала далеко за пределами Крепости-на-Перекрестке.
Линдетт быстро выбралась из болот, и к вечеру, порядком проголодавшаяся, уже была в деревне.
В нос ударили привычные запахи – запах пыли, лошадей, кошеной травы и нечто неуловимое, доступное только эльфийскому носу – запах людей. Линдетт, в принципе, всегда была к людям лояльна – она и выросла среди них, но на ее памяти были и те, кто людей ненавидел. К счастью, знакомство с такими личностями было коротким.
Но по сравнению с родной Западной Гаванью эта деревня напоминала небольшой городок. Добротные дома, чистые улицы, большое количество торговых лавок - все говорило о том, что небольшой городок процветал. Конечно, а как тут зачахнуть, если совсем недалеко отсюда проходит широкий охраняемый торговый тракт?
Эльфийка надвинула капюшон плаща на лицо. Чем черт не шутит, вдруг ее здесь узнают, а ей это совершенно не нужно. Плащ вообще штука неудобная: и распахивается, и ветром задувает, и дождем заливает. Так нет – все равно носят! Тем не менее, запахнувшись поплотнее, Линдетт направилась в центр города, шуганув местных голубей. Эльфийка всегда любила пугать этих бестолковых птиц, и наблюдать, как они испуганно взлетают. Так и сейчас.
Таверну "Мертвый император" (странное название таверны для такого милого городка) Линдетт нашла быстро. Железное правило: хочешь найти таверну - ищи самое шумное здание.
Таверна представляла собой добротно срубленное двухэтажное здание с большими окнами, еще не прогнившими стенами и полом. Да и внутри – все чисто и цивильно, никаких пьяных драк и похотливых взглядов ужасных пьяных лиц. Чистые столы с удобными стульями, старики, похваливающие эль, тихо переговаривающиеся люди, торговцы…
Однако в общей зале Бишопа не было. Спросив трактирщика, не останавливался ли здесь следопыт лет двадцати восьми, девушка получила вежливый, но жесткий отказ давать сведения.
«Черт, на всех денег не напасешься», – раздраженно подумала эльфийка, доставая несколько золотых монет и отдавая их трактирщику – полноватому мужчине лет пятидесяти с блестящей лысиной, обрюзгшим лицом и пышными усами.
Заплатив десяток монет этому жлобу, Линдетт узнала, что никакие следопыты здесь не останавливались. Более того, они здесь вообще редкость.
Ответив на встречный вопрос, а кто она, собственно, такая, Линдетт представилась наемницей Эммой Квотер из Калимпорта. Проездом, естественно. Договорилась встретиться сегодня здесь со старым другом по службе, а вот его что-то не видно.
Похоже, трактирщика такой ответ устроил. А если бы нет, Линдетт на ходу сочинила бы историю об их «совместном приключении с нахалом Бишем». Да, врать Линдетт ненавидела, но в этой ситуации выбирать не приходилось. Может, ее и плохо знают в лицо (плюсы незапоминающейся внешности), но имя ее узнают сразу. Слишком много воды взбаламутила она в Невервинтере.
А так, по ходу, ее действительно приняли за наемницу. Ну не за девицу легкого поведения же? Нет, Линдетт даже по внешности не тянула на куртизанок. Неровно обстриженные волосы (по неаккуратности подпалила, когда было совершено нападение на Западную Гавань, поэтому пришлось обстричь) с вечно лезущей в глаза челкой, неприметные серые глаза, резкие, словно вырезанные из бумаги, черты лица. Серо-голубая кожа с выделяющимися тенями под глазами, - попробуйте не смыкать глаз несколько дней! Мозоли на ладонях от клинков, от которых не спасают даже постоянно носимые кожаные перчатки. Обветренные губы. Не слишком новые и не слишком чистые после хождения по болотам сапоги из мягкой кожи.
Да, девица легкого поведения, как же.
«Великолепно, да где же Бишоп?» - чуть нахмурившись, подумала Линдетт, решив все-таки снять комнату. С двумя кроватями. Если следопыт объявится, постель с ним делить она не намерена.
Распрощавшись с трактирщиком, эльфийка поднялась в комнату, машинально отметив, что на лестнице скрипит третья и седьмая ступенька, переоделась в удобные штаны и льняную рубашку. Телу осточертели даже легкие доспехи.
Оставив сабли в комнате, Линдетт решила поесть в общей зале, пока ноги сами не понесли ее туда. Однако, зная, что бывает по вечерам в тавернах, девушка прихватила кинжал Бишопа (эх, так и не вернула), который было удобно прятать за голенищем.
Уже совсем стемнело, и в таверне горели свечи. Группа странствующих бардов наигрывала знакомый мотив, народ пил, веселился после тяжелого рабочего дня.
Линдетт сразу заприметила удобный угловой стол, откуда виделась вся таверна. Если Бишоп зайдет, она сразу его заметит.
Девушка жестко послала каких-то пьяных идиотов, которые пытались к ней подсесть и начать весьма непристойный разговор. Кажется, она сегодня слишком резка.
Но Линдетт было плевать на всех. Она хотела есть и остаться наедине со своими мыслями.
И еще, в глубине души, она начинала нервничать. Да где же носит следопыта? Эльфийка была уверена, что когда она придет в таверну, Бишоп уже будет ждать ее тут.
Но следопыта не было.
Дождавшись, пока общая зала начнет пустеть, Линдетт поднялась на второй этаж, где находились жилые комнаты. Кто здесь останавливается? Эльфийка заметила среди постояльцев наемников, мелких торговцев, игроков-шулеров, одного вора-карманника и странствующего монаха.
Комната была добротная: высокий потолок, большое окно с широким подоконником, камин, две небольшие кровати у стены, в углу - ширма, небольшой шкаф.
Да, таверна была неплохой.
Поняв, насколько она устала и вымоталась за эти сумасшедшие дни, Линдетт, не раздеваясь, упала на кровать (черт, какая мягкая подушка!) и уснула за считанные секунды.
***
...Она бежала по огромной винтовой лестнице исполинской башни, наверх, наверх, наверх... Ноги уже устали от продолжительного бега, она вот-вот упадет, из последних сил хватается за шершавые стены, тяжело дышит, но продолжает свой подъем. Ее путь кажется бесконечным. Внизу осталось то, от чего она так убегала: от Невервинтера, от долга, от правды. От опасности. От друзей. Она бежала от самой себя.
Наверх, наверх, наверх. Ступени мелькают перед глазами. Что ее ждет в конце? Линдетт уже не первый раз задавала себе этот вопрос. Действительно, что?
Что-то другое, новое? Эльфийка не знала, но продолжала бежать, вверх и вверх, совершенно обессилевшая от бега. На ладонях оставались многочисленные ссадины от шершавых стен, изредка девушка выругивалась, когда спотыкалась и падала, а иногда и катилась вниз, больно ударяясь о холодные ступени.
Но она поднималась и бежала вверх, навстречу неведомому, прочь от того, что у нее было. Все это осталось внизу, все это казалось таким неважным...
Тут девушка внезапно остановилась, прислонившись к грубо обработанной стене. Легкие старались захватить побольше воздуха, дыхание было тяжелым и прерывистым, а мышцы выли от боли, словно по девушке пробежался Нолалот. Голова кружилась, Линдетт чувствовала неимоверную усталость и полную готовность лечь прямо на ступени и уснуть, как подобает измотанной эльфийке. Но она этого не сделала. Что-то, какая-то сила подталкивала ее наверх. Линдетт невольно задумалась: а зачем? Но этот слабый голос здравого смысла был заглушен тихим напевом: "Вверх, вверх, вверх..."
И эльфийка понимала, если она этого не сделает, то будет очень больно и плохо.
Снова подъем, и снова наверх. Она уже почти бежит на четвереньках, касаясь руками ступеней и цепляясь за них, как за последнюю зацепку. Мышцы отчаянно протестовали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Его удары казались раскатом грома прямо над ухом Лин.
- Не могу... - прошептали пересохшие губы. На полноценный голос не было сил, лишь на слабый хрип, отдаленно напоминающий шепот.
Вверх, вверх, вверх...
И эльфийка-следопыт снова не могла сопротивляться. Вверх, вверх, вверх, шептала она сама себе, а мышцы стонали от боли, из легких вырывался хрип.
Когда-нибудь она доберется до верха, до самого верха этой башни, вдохнет морозный воздух, и...
И увидит Фаэрун, охваченный серой тенью, словно бесконечным плащом.
***
Кто-то грубо дернул Линдетт за плечо, прервав ее и без того беспокойный сон.
- Подъем! Мы уходим, - знакомый голос.
Но в нем были другие интонации. Резкость и отрывистость слов пытались что-то прикрыть. Линдетт уже хорошо изучила интонации Бишопа, чтобы понять, что сейчас он тщательно скрывал свои истинные эмоции.
- Какого... - сонно начала эльфийка, но была перебита следопытом:
- Жить хочешь? Тогда уходим. - Бишоп выглянул в окно и нахмурился.
- Какого черта происходит?! Сейчас ночь, Бишоп. - Линдетт резко поднялась с кровати, на которой так хорошо спалось, и привычным жестом пригладила растрепавшиеся волосы.
Бишоп резко развернулся и, прислонившись к подоконнику, скрестил руки на груди. Хмыкнул, прищурился.
- Что? - нахмурилась Линдетт.
- Мне нужно перейти на эльфийский язык, чтобы ты поняла? - ехидно произнес следопыт. Надо сказать, он мастерски скрывал свою усталость от недосыпа, но темные круги под глазами его выдавали с головой.
- Пока ты не скажешь, что происходит и к чему спешка, я с места не сдвинусь, и пусть все катится в Нижние Миры! - эльфийка, даже не заметив этого, приняла такую же позу, как и следопыт, - скрестила руки на груди и прищурилась, глядя Бишопу в глаза.
Полминуты они молчали. Затем Бишоп выдохнул и произнес:
- Зараза из долины Мерделейн распространяется.
- Как ты узнал? - недоверчиво нахмурилась эльфийка.
- Выгляни в окно.
Следопыты высунулись из окна вместе, благо оно было широким. В темноте Линдетт видела лучше, чем Бишоп, поэтому сразу заметила нависшее над болотами нечто, величественно приближавшееся к городу.
- Тучки против ветра не ходят, - ехидно заметил Бишоп, опередив мысли Линдетт.
Эльфийка почувствовала, что внутри нее все холодеет от паники и страха. Интуитивно она понимала, что происходит, но отказывалась в это верить.
- Надо разбудить жителей. Пусть убираются отсюда, - эльфийка скользнула за ширму, одевая доспех, который уже практически стал второй кожей.
- Нда? Ты так в этом уверена? – Бишоп совершенно беспардонно заглянул за ширму и, не увидев ничего интересного для своего примечательного мужского взгляда, разочарованно зевнул.
Линдетт ухмыльнулась, правильно поняв реакцию следопыта. Прикрепила пояс с саблями, надела свои извечные кожаные перчатки, расфасовала несколько метательных ножей, пару сюрекенов, проверила пузырьки с кислотой и алхимическим огнем (на случай, если попадутся тролли), мешочек с оставшимися деньгами.
- Моя совесть не выдержит такого удара, Бишоп. Я не такая пофигистка как ты, - грустно усмехнулась эльфийка.
- Ну, это уже твои проблемы, не мои, - хмыкнул Бишоп, пропадая из поля зрения эльфийки. – Но тебе просто не поверят. Подумают, что у тебя по пьяни начались глюки. А та приближающаяся тень – всего лишь туча.
Линдетт выглянула из-за ширмы. Бишоп развалился на кровати, протянув ноги, и, смотря в потолок, с аппетитом ел яблоко. А то, что это было ее яблоко, никого не волновало. Извечные колчан и лук лежали рядом.
- Ну уж нет, я их перебужу, а потом пусть делают что хотят, – поставила точку Линдетт, и, застегнув дорожную сумку, спросила: - Идешь?
Бишоп сладко зевнул, но все равно встал, колчан и лук – за спину, сумку со своими пожитками – в руку, и произнес, метким броском послав огрызок яблока в открытое окно:
- Дело твое. Но промедлим – попадемся прямо под эту тень. А знаешь, я не люблю экспериментировать с собственной жизнью.
Линдетт задула свечи. Комната погрузилась во мрак и неестественную тишину.
Хлопнула дверь.
***
@музыка: Hanz Zimmer - Antrozous
@темы: графоманство, фанфикшн, нвн2
-
-
23.01.2008 в 13:13-
-
23.01.2008 в 16:19так он, вроде, такой и есть)) я не представляю его мягкотелым)) хаотик-ивил все-таки )))